Виктор Тюрин: Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

Спустя год я стоял перед гранитной плитой с надписью «Тимоти Морис. Родился – 1857 г. Умер – 24.11.1871 г. Четырнадцать лет – это возраст мальчика, но ты прожил их как настоящий мужчина». В который раз, перечитывая выбитое на граните, я пытался найти слова, которые были бы понятны ему, будь он живой, но чувство вины, заставлявшее сжиматься мое сердце, никак не добавляло ясности моим мыслям.

«Я помню о тебе, мой мальчик. Все время корю себя за то, что так мало сделал для тебя, а ты, наоборот, сумел так много сделать для меня. Помог мне, взрослому мужчине, который всегда сам выбирал себе путь. Вот ведь какая бывает извилистая судьба, Тим. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Мне тебя здорово не хватает, парень. Особенно наших вечерних разговоров… Временами мне кажется, что отступись я тогда, и ты остался бы жить, хотя, на самом деле, твоя смерть была предрешена в тот самый момент, когда мы появились в кабинете адвоката. Кто ж знал, что так получится?! Винить себя и ставить свечки в церкви я считаю бессмысленным. У меня свой путь. Знаю, ты осуждаешь убийства, мой мальчик, но я человек другой закваски и считаю, что таким гадам на Земле не место. Помнишь адвоката Торнтона? Три месяца тому назад его нашли зарезанным в глухом переулке. Он долго и мучительно умирал, я об этом позаботился. По большому счету этой гниде повезло больше, у него есть могила, а у агента Грина и того нет. Кормит рыб, а где – я и сам не знаю. Знаю, что тебе неприятно это слышать, но ты должен знать, что в мире существует справедливость. Пусть даже такая. Теперь поговорим о хорошем. Золотая жила твоего отца оказалась богатой и вместе с серебряными копями приносит очень хороший доход. Треть паровозов, идущих на Запад, заправляются твоим углем, Тим. Этот кусок земли оказался очень богатым. На твоей земле вырос приличных размеров городок с большой железнодорожной станцией. Я взял с Маршалла только половину денег, вложив их в торговые операции за океаном и в недвижимость, все остальное лежит в паях двух компаний. Железнодорожной и судостроительной. На днях заканчивается строительство большого отеля, рядом с портом. В будущем такие заведения будут называться гостиничными комплексами. В нем кроме гостиницы будут три игорных зала, ресторан, бар. Свою долю в ее строительство внес Сержант. Удивительно, но он, похоже, окончательно поверил в меня как в бизнесмена, и, хотя я все еще считаюсь его первой рукой, но почти отошел от этих дел, переложив их на плечи Джона Харда. С месяц как ушли два корабля с моим товаром. Один ушел в Англию, другой – в Европу. Ведь ты этого хотел, парень? Что еще? Чуть не забыл сказать, я ведь начал изучать банковское дело. Есть мысли насчет того, чтобы обзавестись собственным банком. Я хотел захватить сегодня с собой Луизу, но потом решил, что не стоит. Она будет плакать, а у меня и так тяжело на душе каждый раз, когда я прихожу сюда. К тому же она почти забыла о тебе, но ты ее за это не вини, она ведь еще ребенок. Правда, растет не по дням, а по часам и все больше стесняется своего шрама. Даже не знаю, что делать. Да чуть не забыл! Помнишь, миссис Джулию Картрайт?! Две недели тому назад я сделал ей предложение, и она ответила на него согласием. Через месяц свадьба. А напоследок я хотел тебе сказать одну вещь. Знаешь, мне временами кажется, что вся моя предыдущая жизнь была своеобразной подготовкой к встрече с тобой и Луизой. Ты изменил меня, мой взгляд на мир, за что я тебе, мой мальчик, очень признателен. Как бы ни повернулась моя судьба в дальнейшем, благодаря тебе я всегда буду считать, что мой дом здесь, в этом времени и в этом мире. И другого мне не надо».