Виктор Тюрин - Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

– Джек, я дважды приходил к своим ребятам из фирмы, где раньше работал. Помнишь «Громби и сын»? – Стоило мне услышать это название, как я уже знал, что он мне сейчас скажет. – Туда постоянно приезжают твои люди за товаром… Так что я знаю, кто ты и чем занимаешься.

Я вертел в руке пончик, с волнением ожидая и боясь того, что он может мне сказать, и должен был признать, что это чувство было для меня иным, чем ощущение страха перед опасностью, который я мог держать на коротком поводке.

– И что? – я сам не узнал свой голос, звенящий от напряжения.

– Хочу тебе сказать только одно: чем бы ты ни занимался и чтобы про тебя ни говорили, я всегда буду к тебе относиться как к старшему брату.

– Гм. Спасибо, – больше я сказать ничего не смог из-за комка в горле, непонятно откуда взявшегося. Может быть, из-за беспричинной радости, охватившей меня?

– Поэтому мне кажется, что ты просто так не оставишь историю с моим наследством, но при этом все же хочу попросить тебя: давай, оставим все как есть. Не будем ничего раскапывать. Хорошо, Джек?

Его слова вернули меня к нашей проблеме.

– Должны же мы знать, что за всем этим кроется? – я ответил ему вопросом на вопрос, тем самым уходя от прямого ответа.

– Не знаю, Джек! Адвокат Торнтон специально послал агента на мои поиски, затратив на это немалые деньги. Ты видел, какой у него кабинет? Он явно не бедствует. Отсюда можно предположить, что меня ищут очень богатые люди. Все правильно?

– Ты прав во всем, мой мальчик. Что ты предлагаешь?

– Получить в наследство большие деньги это хорошо, Джек. Мы могли бы открыть магазин или даже основать торговую компанию, а еще можно построить корабль и самим перевозить грузы. Знаешь, я не так много видел в жизни, но одно понял: мне нравится ездить и смотреть. Конечно, иметь деньги хорошо, но я против того чтобы лезть из-за них в драку. Однажды я видел, как человека убили из-за доллара. Мне этого достаточно. Я не хочу ничьей крови, поэтому прошу тебя не лезть в это дело. Пусть все остается по-прежнему.

– Знаешь, парень, тут дело не в тебе, и не во мне, и даже не в деньгах, а в справедливости. Мне никогда не забыть, как ты гладил одеяло в той дерьмовой гостинице. Пока ты радовался вшивому одеялу, кто-то спал на мягких перинах. Если ты наследник, почему твоими деньгами должен пользоваться кто-то другой, а с другой стороны – это только твое дело. Как скажешь, так и будет.

Тим некоторое время смотрел на меня, а потом сказал:

– Джек, ты просто узнай, кто меня искал, а там посмотрим. Хорошо?

– Хорошо, Тим. Хорошо. Попробуем узнать. Будет не по зубам, отойдем в сторону. Значит, договорились?

Только я решил, что вопрос закрыт, но тот снова обратился ко мне.

– Еще, Джек. Если наследство действительно существует, мне хотелось, чтобы оно стало общим. Моим и твоим. И я хочу это закрепить на бумаге. У нотариуса.

– Тим, зачем это тебе…

– Джек, я так хочу. Деньги, что ты заплатишь нотариусу, я отработаю. И еще. С завтрашнего дня я начну заниматься поисками работы, если, конечно, у тебя нет подходящего для меня дела.

На следующий день, как я ни упирался, он настоял на визите к нотариусу, а затем мы поехали к одному моему знакомому торговцу Джонатану Григу, с которым у меня были деловые отношения. Он мне как-то жаловался, что не может найти порядочного мальчика – посыльного. Когда я представил ему Тима, Григ кивнул согласно головой и сразу отправил его с поручением.

Теперь, когда Тим стал работать на Грига, у нас появилась новая традиция. Перед тем как разбежаться каждому по своим делам, мы вместе завтракали в итальянском ресторанчике, недалеко от нашей квартиры, причем всегда занимали столик у окна. Я садился лицом к стеклянной витрине, а Тим занимал место напротив меня. Карл садился за столик у двери, после чего раскрывал свежую газету и с головой погружался в мир сплетен и новостей. Сегодня было все как обычно, но, как выяснилось несколько минут спустя, мне это только так казалось.

– Тим, тебе точно нравится работать у Грига?

– Точно, Джек. Он меня уже сделал старшим посыльным, и теперь я командую Сдобной Булкой.

– Все время хотел спросить, почему ты называешь паренька, с кем работаешь, Сдобной Булкой?

– Потому что у него лицо круглое и мягкое, как булочка. Да он и не обижается, Джек.

Я слушал его, накручивая спагетти на вилку, но не успел поднести ее ко рту, как напротив витрины остановился грузовой фургон, загораживая от нас мостовую и противоположную сторону улицы. Не успел я в душе возмутиться этой наглостью, как владелец тележки, до этого беседовавший с покупателем, неожиданно выхватил из-под товаров, разложенных на тележке, винтовки. Настолько внезапным оказалось это покушение, что на какие-то мгновения я растерялся, подарив убийцам несколько секунд, за которые они успели вскинуть оружие и выстрелить. В это самое мгновение, когда они нажимали на спусковые крючки, я закричал: