Виктор Тюрин - Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

– Он что-нибудь сказал?

Вопрос я задал в пространство, не адресуя его кому-то лично, но ответил мне Богарт:

– Щас я им займусь! Запоет, как тот соловей!

Человечек перевел взгляд с меня на палача, и стоило ему увидеть заляпанный кровью фартук, как он вздрогнул всем телом, после чего, закатив глаза, мешком упал на пол. В другое время парни бы ржали как жеребцы, но сейчас, понимая мое состояние, стали молча и быстро приводить посредника в чувство. Открыв глаза, тот сразу, без всякого понукания, начал быстро говорить:

– Не трогайте меня! Все скажу! Моя кличка Старый Бак. Ко мне четыре дня назад пришел один тип. Передал привет от Голландца Ларри, моего старого дружка, и сказал, что у него есть заказ. Убрать двоих. Срок – неделя. Дал пятьсот авансом, остальные после дела. Мне он показался странным, не нашего поля ягода, поэтому я послал за ним хвост, но он легко от него ушел. Тогда я пошел к Ларри, а тот мне говорит: держись от него подальше – здоровее будешь, но я человек настырный и любопытный. Выставил Голландцу бутылочку, тот и раскололся. Оказалось, тип из детективного агентства, на кого-то из богатеев работает. Тут мой интерес и угас, ведь связываться с ними, что ссать против ветра. Это все, что мне известно. Верьте мне.

«Агентство? Грин, сволочь! Больше некому!»

– Опиши мне типа из агентства!

Спустя пять минут у меня не осталось никаких сомнений, что заказчиком является старший агент Грин.

«Если взять Грина, значит, и адвоката надо брать. Скорее всего, агент только посредник, а Торнтон – мозги. Но за ними же кто-то стоит?»

– Меньше знаешь – лучше спишь. Правда, Бак?

Тот только успел ответить растерянным «ага», как на его голову обрушилась рукоять револьвера.

– Оттащите в угол. Он еще нужен. Пусть группа Харда доставит Грина и предупредите капитана, что агент опытный и умелый боец, поэтому лучше всего сделать засаду у Старого Бака. Грин скоро узнает о сегодняшнем покушении и наверняка придет к посреднику, чтобы произвести с ним окончательный расчет. Думаю, пулей. Теперь ты, Том. Твои люди пусть сядут на хвост адвокату. Возьмете его, когда тот поедет домой. Главное условие: взять обоих тихо и без свидетелей! Все. Выполняйте!

Старшего агента взяли, как я и предполагал, при подходе к норе Старого Бака и привезли на склад. Сейчас он стоял посреди помещения и волком смотрел на меня. Я не стал отдавать его на растерзание Богарту, так как знал, что не получу от этого ни малейшего удовлетворения. Сейчас, глядя на застывшее лицо агента, напряженные плечи, на сжатые тяжелые кулаки, я думал о том, что если даже переломаю этому сукину сыну все до единой кости, мне вряд ли станет легче. У меня на глазах умирали люди, я сам их убивал. Видел, как умирали мои товарищи и друзья, и горел к их убийцам ненавистью. Была возможность – мстил. Жестоко и люто. Утолить боль подобным образом удавалось нечасто, чаще приходилось прятать ее, нося в себе, пока не рассосется сама собой, но сейчас все было совсем по-другому, она не была похожа на то, что мне приходилось испытывать раньше. Не была такой неистовой и злой. Может быть, потому, что к горевшей в сердце ненависти примешивалось горькое чувство непоправимой утраты, смешанное с тихой печалью, словно Тим стоял рядом и тем самым сдерживал меня, не давая разгореться лютой злобе. Наверное, только поэтому я не бросился на агента сразу, а дал ему шанс, пусть призрачный, пусть даже на словах:

– Схватка. Один на один. Выиграешь – уйдешь, проиграешь…

Несколько секунд тот молчал, никак не реагируя на мои слова, только бросал короткие затравленные взгляды на моих парней, стоявших вдоль стен, но потом что-то в его лице дрогнуло, неуловимо изменилось. Глаза стали более живыми. Он получил надежду.

– Я слышал, что ты, Джек Дилэни, человек слова. А как насчет твоих людей? – он говорил почти спокойно. Было видно, что этот человек далеко не трус и умеет держать себя в руках.

– Ты так уверен в своих силах?

– Уверен. Не уверен. Это все слова. Мне надо знать: твои люди дадут мне уйти?

– Да.

Пока он говорил, я пытался понять, что чувствую по отношению к этому человеку. Мне, наверное, надо было испытывать радость, что месть близка, но сейчас почему-то я ничего подобного не чувствовал, была только сосущая пустота в сердце. Грин хотел опять что-то сказать, но я опередил его, коротко бросив ему одно слово:

– Нападай.

Он стремительно бросился ко мне и ударил… в пустоту. Затем наступил мой черед, он попытался контратаковать, потом ушел в глухую защиту, но и это ему не помогло, пропустив очередной удар в голову, агент «поплыл», широко открыв рот и борясь за каждый вздох. Новый удар – и Грин упал на колени. Секунду-другую смотрел на него сверху вниз. Убить просто так не входило в мои планы. Мне нужно было знать все, что знает он. Схватив его за руку, я с силой ее заломил. Старшего агента прямо скрючило от боли, но у него хватило силы сказать: