Андрей Бубнов - Лазутчик Синегории

— Идем, — офицер, внимательно дослушав рассказ, натянул на ладони узкие кожаные перчатки с металлическими вставками и повел воина за собой. — Необходимо доложить о прибытии лазутчиков Синегории. Расскажешь всё господину Котору.

Столица очнулась ото сна. Домашняя скотина, погоняемая пастухами, уже покинула черту города. Отовсюду к колодцам спешат девушки с кувшинами и ведрами, торговцы открывают лавки, принялся за работу кузнец и оружейник. Окна домов раскрыты нараспашку, показывая всем желающим, как работает аптекарь, портной или пекарь, гончар и сапожник. Женщины в лоханях стирают бельё на свежем воздухе. Рабочие с лопатами, кувалдами, тележками и метлами идут прибирать улицы, ремонтировать мостовую и заборы, готовясь к предстоящему торжеству. Детвора, громко крича и заливаясь от смеха, носится под ногами у взрослых.

Поднявшись вверх по узкой извилистой улочке, застроенной деревянными домами, с балконами, нависающими над головой, и пройдя сквозь открытые ворота старых крепостных стен в черте города, сукипы выехали на огромную мощеную площадь.

Здесь их взору предстала городская ратуша — изящная каменная башня, взметнувшаяся ввысь, к поднебесью. На верхушке её, в специальном помещении сидит сторож. С этой башни в минуту опасности раздаются звуки набатного колокола, возвещающего о частых пожарах, о нашествии завоевателей, о регулярном наводнении и о прочих, не менее серьёзных превратностях судьбы. А напротив ратуши расположилось прекрасное чудо архитектуры: высокие остроконечные арки плавно переходят в ажурную кровлю Собора Великих Мучеников. Разноцветные стеклышки в окнах горят всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца. Высокий шпиль со святым распятьем венчает кровлю божьего храма. Это самое высокое сооружение в столице. Колокольный перезвон слышен даже в соседних деревнях. Собор и ратуша — главные украшения грязного и пыльного города, застроенного преимущественно деревянными домами с крутыми двускатными крышами, покрытыми гонтом. По великолепию архитектуры храм уступает лишь королевскому дворцу. Немало было принесено собору жертв во время долго строительства, затянувшегося на десятилетия. Потому храм достоин своего названия и священного назначения. Душа невольно стремится к небу, к богу вместе с остроконечными арками, отталкиваясь от массивного каменного фундамента собора, унизанного великолепным барельефом, смотрясь в громадные окна, увенчанные канонической мозаикой, вслед за этим высоким, убегающим в небо позолоченным шпилем!

Спешившись и привязав уставших лошадей, монахи неторопливо, с достоинством присущим божьим слугам, направились к широким каменным ступеням, ведущим в святую обитель. Утренняя месса уже началась. Но нельзя торопиться в подобной ситуации. Пройдя мимо нищих и калек, сидящих на паперти, монахи остановились, совершили ритуальное омовение, зачерпнув святой воды в маленьком бассейне и умыв лицо, перекрестились и, наконец, вошли в храм. Отдав оружие прислужнику в рясе, сукипы проследовали в просторный молельный зал, заканчивающийся главным алтарем с ризницами по обеим сторонам. Убранство собора поражает великолепной мозаикой и роскошью образов и подсвечников. Зал полон прихожан. Его преосвященство, облаченный в бело-золотистый саккос, проводит утреннее богослужение. Помогают ему в этом: местный епископ, священники, диаконисы, чтецы, певцы и пономари.

Постепенно сукипам удалось пробраться в первые ряды молящихся горожан и привлечь к себе внимание его преосвященства. Но до окончания мессы ничего примечательного не случилось. Читались молитвы, совершалось таинство обряда, певцы торжественно исполняли песнопения, диаконы прислуживали, а горожане молились господу, их губы заученно шептали молитву.

А потом, когда месса закончилась, народ начал расходиться, к монахам приблизился человек в серой рясе и поинтересовался, что побудило сукипов пуститься в столь долгое путешествие в столицу? В ответ монахи попросили передать его преосвященству личное послание епископа Илукского, который в свою очередь и направил их в Вальстерум с весьма необычным поручением.

Священнослужитель удалился, приняв из рук монаха-воина манускрипт с печатью, но прежде попросил гостей подождать решения его преосвященства в маленькой неприметной комнате, подальше от людских глаз.

Молчаливый пономарь проводил сукипов. Они долго плутали по узким коридорам, поднимались по скрипучим деревянным лестницам, пока не оказались где-то высоко над землей, возле одинокой маленькой дверцы, коей и заканчивался невзрачный коридорчик. За дверью гостей ждала скромная келья с жестким ложе у стены, устланным слежавшимся сеном и мешковиной. Зато на столе стояла крынка парного молока, лежал свежий и даже горячий хлеб, в двух глиняных чашах — фрукты и отварные овощи.