Rein Oberst - Чужой для всех-3 [СИ]

— Иди к машине. Я скоро подойду…

В Сен-Жерменском особняке, близко к полуночи, одиноко горит свет. Он приглушен и со стороны дворцовой площади Версаля, малозаметен. Блеклый огонек, вскоре, совсем пропадает из виду. Садится безмерно густой туман. Темень непроглядная. Стыло. Пробирает до костей. Редкий парижанин хотел бы оказаться в эту пору на улице.

В малой гостиной дворца не чувствуется резко изменившейся погоды. Генерал Эйзенхауэр отдыхал. Бархатный голос Фрэнка Синатры, льющийся из военного граммофона, завораживал Айка. Уставшего от военных тревог, захмелевшего от виски и требующего продолжения удивительного вечера с Кей. Доверительно-ласкающий взгляд притягивал генерала. Яркие, волнующие губы, податливое хрупкое тело будоражили воображение. Оно объёмно, красочно. По эмоциональному всплеску сравнимо с дьявольским азартом, охватывающим его, перед большим наступлением. Изящные, тонкие пальцы Кей лежали в тяжелой ладони Айка – они танцевали и беседовали.

— У Фрэнка прекрасный голос. Душевный тембр. Необычная манера исполнения, — произнес генерал. — У певца завидное будущее. Он завоюет не одну музыкальную премию, — рука сползла к талии.

Кей не заметила движения руки Айка. Ее охватило волнение от нового поворота в разговоре. — А у нас, Айк, есть будущее?

— Будущее есть у каждого, крошка. Ты со мной. Тебе нечего волноваться. Научись ждать и все будет хорошо.

По интонации Кей поняла, что это не признание Айка, но новый шаг в отношениях. Она не хотела упускать этого момента: — Айк, давай сходим после войны на концерт этого молодого крунера. Нам будет приятно послушать живое пение Фрэнка. Оно напомнит нам о сегодняшнем вечере.

— Обязательно сходим, дорогая. Но это будет нескоро, — перешел на шепот Айк, целуя волосы. Главное, ты жди.

— Я буду ждать, Айк, — также зашептала Кей, поддавшись настроению. Мы будем вдвоем. Ты и я. Я и ты. Хорошо, любимый?

— Но это будет нескоро. Возможно…? Возможно…? Айк по-медвежьи притянул Кей за талию, и ошалело впился в алые манящие губы. Еще несколько вожделенных поцелуев… в глаза, пунцовые маленькие ушки… Упоенный взгляд остановился на изящной линии шеи…

— Подожди, Айк. Не спеши, — запротестовала Кей, пытаясь оторваться от настойчивых хмельных уст. — Мне надо выйти на минуту. Я быстро.

— Кей, не останавливай меня. Я прошу…

— Так надо, любимый. Ну же…! — секретарь выскользнула из душных объятий. — Я недолго. Тебе понравится. Я накину розовый пеньюар.

— Пеньюар? Какой пеньюар? — взгляд генерала был затуманен. Дыхание тяжелое. Мыслительная амплитуда близка к нулю… Генерал наморщил лоб, что-то вспоминая. Пальцы разжались… Внутренний протест… желание начало потихоньку иссякать. — Да, пеньюар, розовый. Мой подарок… Хорошо, иди, — разочарованно произнес он. Вдогонку крикнул: — В шкафчике возьми новый кусок лавандового мыла…

— Женщины, женщины! Все вы одинаковы, — сокрушенно проворчал генерал, когда остался один. — Вторая Мейми. Одни условности. Они должны выглядеть свежими и обворожительными.

Крепкий шотландский виски уже в бокале. Немного содовой, лед. Пошло… Горькая усмешка: — А как же мы? Наши желания? Не в счет? Надо же, в пеньюаре! Мне сейчас ты нужна, сию минуту. Вот здесь…! Под картиной Рубенса…! Одни условности. Да, одни условности, — генерал тоскливо бросил виноградину в рот…

— Ну, где же она? Говорила минуту… что за женщина?…А-а! — с досадой махнул рукой и удалился в спальню…

Кей влетела в комнату словно весенняя бабочка: свежая, веселая, прозрачная. Узнаваема каждая линия, каждый изгиб. Вся притягательная и загадочная, но… с глупой улыбкой. — Айк, я готова. Я тебе нравлюсь в пеньюаре? — девушка остановилась возле деревянной кровати размерами с маленькую танцплощадку.

Айк курил в постели, лежа высоко на подушке. Лицо сосредоточено. Глазом не повел.

— Обиделся. Не дождался меня.

— Нет. Все нормально.

— Я вижу, что обиделся, — прозрачный халатик, тончайшая рубашка заскользили по стройным ногам. Как ласка юркнула под одеяло. Прижалась.

— Айк!

— Слушаю тебя, дорогая.

— Айк, я согласна.

— Что значит, "согласна"? — генерал сделал затяжку и выпустил дым колечком.

Кей положила руку на его выпуклую грудь, пробежалась коготками. — Я согласна стать твоей женой. Мы можем по-же-нить-ся.

Глаза генерала вспыхнули и, не разгоревшись, погасли. — Подожди, — он приподнялся, с ожесточением придавив в пепельнице окурок. Задержал взгляд на будильнике. Стрелка упорно подходила к часу ночи. Повернулся к Кей.