Юрий Корчевский - Боярская честь

Через неделю мы были близ Коломны. Воевода отправился в полевую ставку государя, и нас вскоре распределили по местам.

Основной удар подходящих сил крымчаков должен был принять на себя великокняжеский полк с московским ополчением. Меня же с Тучковым определили в заслон малый. Мы стояли довольно далеко от московского войска — вёрст за пятнадцать.

Заняли оборону на левом берегу небольшой — не более двадцати шагов в ширину — речушки. На берегу стояла маленькая — о четырёх избах — деревушка, покинутая жителями в панике. Я со своим бойцами занял одну избу, три другие — Никита с ратниками. Службу несли день и ночь, конно патрулируя правый берег — в паре вёрст от самой реки. Б уде противник появится — дозор даст знать; сами успеем к бою приготовиться, да гонца к основному воинству послать, коли татарское воинство велико будет, и мы не сможем сдержать его своими силами.

Два дня прошли спокойно, мы, как могли, обустроились. А на третий день, свежий дежурный дозор, едва уехав, вернулся назад.

— Крымчаки!

Я велел своим холопам вооружиться мушкетами и занять места у окон. Чего соваться вперёд, не зная сил врага? К тому же огнестрельного оружия у крымчаков не было — то ли не любили они его, то ли не брали по причине дороговизны.

Вдали показались клубы пыли.

— Приготовились! Стрелять по моей команде.

Из-за редкой рощицы вынеслась на рысях конная полусотня крымчаков. Для нас многовато, у нас с Тучковым — вдвое меньше воинов.

Крымчаки остановились у реки, постояли, посовещались и въехали в воду. И место выбрали удачное — здесь было мелко. А может, и подсказал кто о броде.

Я выждал, пока враг дойдёт до середины речушки, и скомандовал:

— Пли!

Изба окуталась дымом, от грохота мушкетов заложило уши.

— Перезаряжай быстро!

Холопы стали суетливо перезаряжать оружие.

С улицы раздались крики. Я выскочил за дверь. Тучков поднял своих холопов в седло и ринулся в атаку. Ох, зря! Мы бы успели сделать ещё залп картечью. И так после первого залпа полусотня потеряла не меньше семи-восьми воинов. Теперь стрелять поздно — холопы Тучкова закрыли своими телами сектор обстрела.

Самому ринуться в бой? Ведь на каждого тучковского по двое крымчаков приходится! Ну, чуть бы обождал с атакой, и второй залп из мушкетов значительно увеличил бы наш шанс на победу. А теперь — чего уж об этом… И так уже почти посредине реки, на широком броду, закипела сабельная схватка.

— По коням! — закричал я.

Никак не можно отсиживаться за спинами товарищей, когда они кровь свою проливают.

— Федька, берёшь двоих холопов — заходи справа, я с двумя — слева. Заходите подальше, сначала стреляйте в татар, потом сабли в руки — и вперёд!

— Понял, боярин, исполню!

Мы запрыгнули в сёдла, разделились. Я обошёл схватку, дал команду. Раздался жиденький залп. Как эхо, слева тоже прогремели выстрелы. С саблями наголо мы врубились в сечу.

Татары, не ожидавшие стрельбы с флангов, понесли потери, дрогнули. Наши силы уравнялись, и бились мы отчаянно.

Я работал обеими саблями как крылья мельницы при штормовом ветре. Рассекая воздух, лезвия шипели, жужжали, рассекая чужую плоть, жадно чавкали.

Не выдержали татары, начали отступать, потом развернули коней и кинулись с поля боя, оставляя убитых и раненых. Уходило не более десятка.

Мы перевели дух, и я с Никитой выехал на свой берег.

Холопы спрыгнули с коней, деловито добили раненых татар, пустив их тела по течению реки.

— Ну что, Никита, одержали мы верх! Ты чего в бой ринулся? Мы дали бы ещё один залп, драться потом легче было бы.

— Удержаться не смог, они ведь уже рядом были. После первых выстрелов, как посыпались убитые в воду, так и взыграла кровь.

— Ладно, победителей не судят.

Холопы умылись, сели готовить похлёбку. Дозор уехал вперёд, продолжать боевое дежурство — ведь татары могли повторить попытку нападения — уже большими силами. С нашей стороны, увы, тоже было двое убитых. Не мои — тучковские. Покряхтел, подосадовал Никита — ведь новых боевых холопов искать теперь надо будет.

Только мы сели есть, как слева, там, где располагались основные наши силы, послышалась пушечная стрельба. Это было похоже на далёкие раскаты грома — только ведь на небе не было ни облачка, да и громыхало почти беспрерывно. Похоже, там сошлись в смертельной схватке обе рати.

Часа через два стрельба утихла. Мы, пользуясь затишьем, схоронили убитых. Война — дело жестокое, не только татары понесли потери.