Александр Афанасьев: Противостояние 3

- Кто взял. Гэбэ?

- Нет. Собственная безопасность.

- То же самое. Кто колет?

- Франчук.

Из тех, кто пришел в систему МВД с новым министром из госбезопасности, большая часть попала как раз в собственную безопасность - это МВД для МВД. Их потихоньку выживали.

- Как взяли?

- Он не знает. Вскрыли тайник. В кабинете держал.

- Придурок - генерал снова выругался - на что тянет?

- На выкинштейн - в лучшем случае, если не на срок. Строгачом не обойдешься - там этих заяв под сотню.

Вот и еще один человек, который пошел в МВД, потому что хотел быть похожим на дядю Степу - Веселовский так и сказал на собеседовании, наивно, но честно - будет выброшен из системы с волчьим билетом. Генерал помнил фразу из фильма, который недавно смотрел: "Меня принимали в милицию полгода, а уволили за несколько часов". Все это было правдой, и все это было - как ножом по сердцу. Кому надо, чтобы Веселовский оказался на улице? Когда же все это кончится...

- У тебя как?

- Норма. Мне надо пробить несколько человек.

- На предмет?

- Живы или нет. Если нет - то по каким причинам. Возбуждалось ли дело? Если возбуждались - то кто и по каким основаниям закрывал.

- Фамилии?

Генерал на секунду прикрыл глаза, вспоминая.

- Зябликов. Скрипичный. Манукян. Петренко. Вавилов. Козленок. Бахурев.

Второй немного помолчал, потом сказал

- Запомнил. Когда?

- Не тяни. Но и не рискуй. И еще...

Второй уловил сомнение в голосе генерала

- Ну?

- В Реутово кто-то остался?

- Э... В Реутово... Там ты помнишь - поизгалялись. Боялся нас тогда покойничек пархатый***, ой боялся

Генерал молча ждал.

- Белоглазов только если. Он не на первых ролях.

- Но деловой мужик?

- В доску. Кремень, а не человек.

- Имя как?

Второй не стал спрашивать то, что спросили бы многие - а тебе зачем? Тебе задали вопрос - или отвечай или нет. Но не задавай идиотских вопросов, не осложняй жизнь ни себе ни людям.

- Петр Трофимович.

- Петр Трофимович... - генерал кивнул, запоминая - сведешь?

- Пару дней дай.

- Дам. Ни пуха.

- К черту.

Два совершенно незнакомых человека, чьи судьбы перекрестились только в тот момент, когда оба они сели на одну и ту же скамейку, встали - и разошлись, сначала один потом другой. Разошлись, безжалостно рвя эту тонкую, тоньше нити выплетенную судьбой паутину...

Обратный путь генерал не решился проделать пешком - устал. К своему организму он за долгие годы привык обращаться только приказами - и теперь он мстил за проявляемое к нему равнодушие. Бил исподтишка. Нет-нет - да и напоминало о себе сердчишко, да ныло подраненное давным-давно колено.

Успеть бы...

В метро схлынул вечерний час пик - москвичи вернулись со службы домой, к приветливому родному очагу. Генерал не очень любил Москву - суетный, бездушный, безжалостный город. Коренной москвич, не лимита - он чувствовал себя намного уютнее там, где жил сейчас. Просто там как-то ... человечнее было. Люди там были человечнее. Да и он - тоже.

В одном из переходов между станциями метро он остановился, сам не понимая почему - прислушался к себе - ничего. Потом понял - песня.

Это были двое афганцев. Тогда еще не было такого слова, мало кто знал, что происходит на южной границе страны, телевидение показывало, как советские ребята в десантной форме вместе с седобородыми аксакалами сажают какие-то деревья, показывали колонны, нет, не горящие - а везущие хлеб от тружеников СССР труженикам Афганистана. А их Афганистана по-прежнему шли похоронки, недостаток правдивой информации подменялся чудовищными слухами и пропагандой на коротких волнах, и два Черных тюльпана реяли над страной - один облетал юг и запад, второй - север и восток. Одним самолетом не справлялись.

Удивительно - но этих двоих певцов не гнала со своего места милиция, хотя это был непорядок. Уважали, наверное.

Генерал стоял долго. Слушал про "караван-боевой разворот", про горы, про градом летящие пули - про все, что пели эти две не по-молодому серьезных человека под рваный ритм гитары. Потом шагнул вперед, доставая из кармана все деньги, какие у него были.

- Да ты что, отец - прервал песню один - не надо.

- Надо - отрезал генерал таким тоном, что самодеятельный певец в потертой эксперименталке невольно выпрямился - надо. Спасибо вам за все...

- Павел Иванович!

Генерал невольно дернулся, обернулся. Он уже видел сиротливо приткнувшийся к тротуару Москвич

- Козла не забьем?

Седой старик, сидевший на лавочке в глубине скверика приглашающее помахал рукой. На спинке лавочки, как это было принято у коротающих свои дни стариков, был укреплен лист фанеры и на нем лежали приглашающее высыпанные пластмассовые костяшки домино.