Константин Чиганов - Пламя свастики (Проект Аугсбург)

В минуты реальной опасности Уэйна начинала бить мелкая, сухая, холодная дрожь, не имевшая ничего общего с обычным страхом. Он знал, что сегодня ночью снова будет дрожать, выходя в пустоту из брюха самолета. Так было всегда, - организм сам реагировал на прыжки. Джек уважал вражеских десантников, прыгавших без запасного парашюта. Ему доводилось сцепляться с "зелеными дьяволами" Геринга, и уважение после этого только возросло. Он много бы дал, чтобы отправить на тот свет как можно больше именно таких врагов, мастеров своего дела.

Как многие и многие до него, как многие и многие после, майор закончил пожеланием удачи. Уэйн всегда смеялся над суевериями, но теперь ему захотелось постучать по дереву. И он постучал по дубовому столу в кабинете, освещенном затененным светом зеленой лампы. Майор улыбнулся с долей зависти и пожал ему руку. Джек слабо ответил на пожатие: он пробегал мысленно весь план предстоящей операции.

...Уэйн присел на каком-то ящике в чреве самолета. Взял в руки вычищенный СТЭН Мк4 с глушителем - маленький пистолет-пулемет с выдвижным прикладом приятно холодил кожу ладоней. Джек провел по кожуху пальцем, подышал на пятнышко возле рукоятки затвора, протер полой куртки. Если его парашют встретят не те, кто был приглашен, что ж, он отобьется, но лучше без лишних трупов. Для врастания в жизнь ему выдали надежный комплект документов. Теперь он Жак Рише, слесарь, приехал из Льежа подзаработать в мастерской у дальнего родственника. Французский и немецкий Джек знал с детства и в совершенстве, постарались гувернеры. Слесарным дело занимался еще с довоенных времен, когда участвовал в соревнованиях мотоциклистов. Как человека разворачивает жизнь! Уэйн услышал, как загудели, раскручивая пропеллеры, четыре "Мерлина". Огромный самолет плавно тронулся с места.

На закате дальнебомбардировочная эскадрилья Королевских ВВС стартовала с английского побережья Па-де-Кале и оставила позади белые меловые скалы, освещенные тающим оранжево-желтым светом, чтобы к полуночи быть над целью - нефтехранилищами близ Арнхейма, в зачумленной нацизмом Франции.

Одна из машин слегка отклонилась от курса, прежде чем присоединиться к остальным и израсходовать свой бомбовый груз. Бомбардировка успешно исполнила роль отвлекающего маневра - за суматохой на земле никто и не подумал заниматься чем-то еще. Например, искать в перелесках одинокий серо-зеленый парашют.

Уэйн мысленно читал "Охоту на снарка", и дошел уже до Бобра, одновременно пытаясь представить, как выглядел бы бобер в кольчуге, когда в наушниках, подсоединенных к переговорной сети самолета, что-то треснуло, и бесплотный голос сказал:

-- Мы над целью.

-- Понял, выхожу. Удачи.

-- Удачи.

Уэйн неуклюже нагнулся и открыл аварийный люк в полу. Холодный высотный ветер ворвался в круглую дыру и отбросил светлую прядь со лба парашютиста. Он потуже натянул темно-синюю вязаную шапочку. За люком было черным-черно, совсем не так, как в показавшейся вдруг такой уютной полутьме утробы бомбардировщика. Уэйн поддернул лямки "Хотспира" и спокойно шагнул в проем.

Он летел затяжным, ничего не видя под собой, не полагаясь на автомат, отсчитывал секунды под гул крови в ушах. Над головой хлопнуло, плечи рвануло. Купол раскрылся в пятистах метрах над землей. Он опускался быстро, приготовив оружие и следя, чтобы не перекрутило стропы. Ветер отнес его немного к западу. Джек мягко упал наземь, купол, погаснув, повис на колючих кустах подле него. Ему пришлось повозиться, распутывая складки серой ткани. Потом он закопал парашют и спрятал под куртку СТЭН. Определился по компасу и споро зашагал к востоку, слегка взрыхляя каблуками оттаявшую землю.

Спустя полчаса Уэйн выбрался на шоссе, сверил время. Оказалось без десяти два. Очень славно. Спустя восемь минут послышался звук двигателя, и машина с погашенными фарами остановилась подле. Безобидный внешне пароль, такой же отзыв. Попутчик сел в машину одного из функционеров оккупационной администрации Арнхейма - человека преданного и абсолютно надежного. Оружие исчезло в тайнике под полом - можно достать мгновенно, только нагнись.

Бритт откинулся на спинку и уснул, жалея только, что ночь уже почти прошла. Проснулся Джек, то есть теперь уже Жак, только под утро, когда они въезжали на окраину города, и благополучно миновали пост комендатуры. Документы сработали отлично.

Утренний полусвет очертил острые кровли домов и шпиль ратуши возле главной площади. У дверей ратуши стояли часовые в серо-зеленом, с винтовками, в глубоких шлемах. Было 5:45. До начала рабочего дня оставалось почти полтора часа. Мимо проехал черный лакированный автомобиль с флажком на крыле, направляясь туда, куда пошлют Джека Уэйна люди, оставшиеся в Британии.