Константин Чиганов - Пламя свастики (Проект Аугсбург)

-- Хальт! Хальт! Хенде хох, швайне! - И собачье сдавленное рычание.

Черт принес на берег этот патруль, отклонившийся от указанного пути следом за собакой. Трое с автоматическим оружием. Передний улыбнулся, показав десны, и спустил здоровую черно-палевую овчарку с поводка. Охотникам захотелось развлечься, не доводя, впрочем, до убийства - за живого награда была больше. Бежать пленному некуда. Но проводник, приготовившись свистнуть собаку, когда беглец упадет под ее весом, был разочарован.

Когда собака спрыгнула в воду, подняв фонтан брызг, темно-серые бессветные глаза беглеца поймали карий взгляд животного. Овчарка остановилась нерешительно, дрогнули черные треугольные уши. Потом тренированный зверь лег на брюхо прямо в холодные струи и заскулил от смертной тоски. Немцы замерли, ошарашенные. Проводник неуверенно свистнул. Собака не реагировала, только плотнее прижала уши и вдруг отчаянно, надрывно завыла. Пленный не пытался бежать под дулами автоматов, только поднял голову, глаза его странно блеснули, окатив солдат холодом, похожим на смертный.

Его даже не били по-настоящему. Он не был схвачен с оружием, поэтому равнодушное начальство, не размышляя долго, шлепнуло на его дело с отнюдь не настоящими данными, подходящий штамп.

Со следующим составом склонного к побегу заключенного отправили с глаз подальше, найдя более надежное место.

Концлагерь Бухенвальд.

Глава 2

Мы летим, ковыляя во мгле...

Д. Макью "Бомбардировщики".

На аэродроме царила негромкая, деловитая суета. Тяжелые четырехмоторные "Авро Ланкастер" в полуосвещенных ангарах казались китами, дремлющими в тенистых глубинах. Выкрашенные сверху в крупные коричнево-зеленые пятна, снизу - в глубокий черный цвет, машины несли на бортах множество маленьких силуэтиков бомб - символы военных удач. Ночная эскадрилья заправлялась, пополняла боекомплект, лечила пробоины в плоскостях и просторных фюзеляжах.

Человек, которого можно назвать Джеком Уэйном, бросил окурок "Честерфилда" на бетон и привычно притоптал ногой в высоком ботинке. Потом поднял за лямки рюкзак парашюта и направился к "Ланкастеру", стоящему в начале полосы. Человек был одет с учетом предстоящего десантирования, но не привлек бы внимания на проселочной дороге или городской улице. Он поправил под мышкой кобуру с бесшумным "Хай стандартом", обычным оружием английских агентов для специальных операций.

Действительное имя, похороненное в утробе Сикрет сервис, могло бы произвести впечатление. То было время, когда аристократы шли уже не только во флот, но в пилоты и коммандос. Подводными диверсантами Италии командовал князь Боргезе, английскими коммандос руководил лорд Маунтбэтен, двоюродный брат Его Величества короля. Джек Уэйн мог проследить свою родословную едва ли не со времен Вильгельма-завоевателя, если бы когда-то захотел потратить время на такие пустяки. Он пришел в армию с такими же добровольцами в начале войны, и очень скоро способный молодой лейтенант смог добиться приема в отряд особого назначения. Обучавшийся в старинном шотландском замке Лох Эйл, он был в числе восьмидесяти двух коммандос, оставшихся в живых из трехсот восьмидесяти, брошенных на Тобрук. Летом того же сорок второго года, в июле, Уэйн командовал рейдами джипов САС в немецких тылах.

Поставленные клином машины со спаренными пулеметами выдавали по пять тысяч выстрелов в минуту. Одновременно включив фары, коммандос частым гребнем прокатывались по аэродромам, сжигая и калеча самолеты Африканского корпуса Роммеля. Джек на всю жизнь запомнил пробитую фарами темноту, дрожь отполированных рукояток "Браунинга" в руках да долгую глухоту от рева моторов и пулеметных очередей наутро, когда враг оставался за спиной. Образованным и уравновешенным командиром заинтересовался, наконец, Отдел Специальных Операций, созданный в 1940 году Уинстоном Черчиллем. Так человек с чужим именем стал специальным агентом. Тощий и поджарый блондин со светло-голубыми глазами, Уэйн походил на породистую борзую. Он всегда брился начисто, даже в пустыне, где вольнолюбивые коммандос часто отращивали бороды, плюя на армейский устав.

Инструктаж проводил немолодой полковник с нашивками за ранения. Толком, на взгляд Джека, он так ничего и не объяснил, лишь поставил задание: связаться с одной из групп Сопротивления в Арнхейме, после чего будут переданы необходимые инструкции. Уэйн не обиделся на недоверие, знал, как гибельна бывает малейшая утечка информации. Сейчас, если его схватят, он и под пытками не сможет сказать о своей задаче ничего. Возможность провала и мучительной гибели маячила на периферии сознания, но он обладал закаленными нервами и успешно, как и раньше, держал подобные мысли "в узде". Так он называл это про себя. Правилом его всегда было киплинговское "делай, что должен, и будь, что будет". Такой взгляд на вещи и вправду помогает.