Вячеслав Маликов - Mechanica Solo

очках а-ля полицейский конца двадцатого века отражалась высокая фигура,

замершая в молчаливом ожидании.

- Даже не знаю, с чего начать, - наконец вымолвила полковник, снимая

очки и щурясь от яркого светила.

- Давай с начала? - пленный сенатор скрестил руки на груди. Всё его

тело было закрыто мелкими чешуйками иноземного растения, почти чёрными, не

отливавшие никаким оттенком, поглощавшими почти весь видимый людьми диапазон

световых волн.

- В общем... помнишь мы как-то с тобой заехали в гости к дикарям

восточнее Падуи?

- Да.

- И ты там присмотрел себе пару несовершеннолетних негритянок в жёны?

- Не совсем так, но суть я уловил, - кивнул Катармэн. Кристи его

удивляла - она явно волновалась и пыталась зубоскалить на его манер, чтобы

скрыть это.

- Так вот, одна из них таки забеременела.

- Ага. А как ты узнала?

- Потому что... Помнишь те концлагеря, которые тебе предлагали

возглавить?

- Помню. Сегодня какой-то день воспоминаний, - Алекс сдвинул брови -

нервозность Кристи передалась и ему. И он ещё не понимал, к чему она клонит.

- Так вот, ту негритяночку, уж не помню которую из них, прости Господи,

сгноили в том концлагере. А перед смертью она родила тебе ребёнка.

- Ребёнок жив? - вот теперь Катармэн-младший начал понимать всю

глубину сложившейся ситуации.

- Да, она жива...

- Она?

- Да, у тебя родилась дочь. Два восемьсот - недовес, но ты понимаешь -

в концлагере с питанием было очень даже фигово...

- Как её зовут? Я хочу её увидеть! - перебил её Алекс, подойдя ближе

к вертолёту, заслонив солнце для Крепп. Кристи посмотрела на него снизу

вверх:

- Да, мать дала ей имя Кёрстн - по легенде, которую рассказывают

оставшиеся в живых негры, в честь твоей белокожей спутницы - они не смогли

повторить моё имя и переиначили на свой лад.

- Кёрстн..., - медленно повторил Александр, запрокинув голову, пробуя

имя на вкус. - Кёрстн Катармэн... Наследница сенатора Кёрстн Катармэн... Где

она?

- В одном из штатов Восточных США под неусыпным контролем лояльных

тебе людей.

- А есть такие люди?

- Оказывается есть. Конечно они преследуют свои цели, но удачная и

счастливая жизнь твоей дочери им очень даже на руку.

- Я хочу её увидеть!

- Сейчас мы полетим к ней, но обещай мне, что ты не заберёшь

её с собой.

- Почему? - удивился Катармэн-младший.

- Я объясню тебе по дороге. Садись в вертолёт, - Кристи убрала ноги

в кабину и нацепила на голову шлем. - Ну же?

- А..., - Алекс обернулся на свой корабль, но махнул рукой и полез

в кабину.

Тяжёлый флораликанский транспортный цветок "Купола родины",

геостационарная орбита в щели Кассини,

кольца Сатурна,

15 сентября 2308 года,

01.56

Мимо сенатора Александра Катармэна прошла молодая флоралика с закрытой

грудью - на бале, даваемом в честь подписания мира между флораликами и

металликами в данном секторе, это означало траур. Видимо муж или брат этой

девушки погиб не так давно в бою. Может даже совсем на другом конце Вселенной.

Вздохнув, Алекс отпил из вытянутого узкого бутона пьянящего чуть

густоватого нектара. В гигантском круглом зале, раскинувшемся на километр

во все стороны, сейчас находилось по меньшей мере сорок тысяч живых существ -

флораликов, металликов и державшихся особняком послов других рас, смотревших

с нескрываемым интересом на группы смеющихся и танцующих космических дикарей.

Ещё в свете многочисленных софитов яркими жемчужинами в толпе

выделялись кристаллики - все были обнажены и закованы в цепи. Они обычно стояли

рядом со своим хозяином, понурив головы.

Катармэн обернулся на свою кристаллку - та сидела рядом с ним на

узком изогнутом листе-стуле, покачивая ногами в такт неземной мелодии, разлитой

в объёме праздничного зала. На ней не было цепей и выглядела она очень даже

счастливой. Она была красива и необычна - улыбка была искренней, слёзы были

настоящими. Жаль что он не понимал ни слова из её языка, но впереди было

очень много времени, чтобы научиться понимать её.

Если бы не дочь, которую он видел несколько дней назад, он бы думал

сейчас только о кристаллке. Но заплаканный комочек жизни, махающий коричневыми

ручками и не желающий успокаиваться даже когда папа взял её на руки, не выходил

из головы Алекса.

И забрать её было с собой нельзя. Отдав Кёрстн врачам в том приюте, в

котором её спрятали военные, Катармэн уже который день почти не спал ночью -