Александр Прозоров: Возмездие

Продолжая осмотр, Федор припомнил, что укрепления Карфагена возвышались не только над землей. В мощных зубчатых башнях, разделенных на этажи и напичканных метательными машинами, были устроены многочисленные подвалы, уходившие под землю также почти на десятиметровую глубину. Во всяком случае, так ему показалось, когда он там однажды очутился по торговым делам вместе с Акиром. Эти сооружения были отведены в основном под арсеналы, но использовались по назначению далеко не все, — хватало казарм и складов в самом городе. И чтобы подвалы не пустовали в мирное время, там оборудовали разнообразные склады для многочисленных торговцев, а в некоторых даже тюрьмы или отстойники для только что захваченных рабов, откуда их разбирали все те же торговцы, постоянно нуждавшиеся в рабочей силе.

— Такую стену тараном быстро не расшатаешь, полжизни уйдет, — разочарованно пробормотал Чайка, и добавил мечтательно, — Взорвать бы…

Однако, никакого динамита у него в запасе не имелось. И в такие минуты Федор жалел о том, что не захватил с собой из будущего сюда и пары ящиков взрывчатки или хотя бы гранатомет. Очень бы пригодились. Но, как говорится, не подготовился, поэтому приходилось обходиться подручными средствами. До сих пор Федор как-то выкручивался. «И на этот раз справлюсь, — подбодрил он себя, переводя взгляд на Урбала и Летиса, также взиравших на близкий Карфаген сквозь зубцы укреплений, придвинутых вплотную к городу, — боги пошлют мне идею».

Вспомнив о богах, он, продолжая скользить взглядом по усеянным разнообразными строениями холмам Карфагена, что возвышались за третьей стеной, не мог не заметить древней цитадели, венчавшей собой самый высокий и живописный холм, различимый отовсюду, даже со стороны моря. Это была Бирса, самое старое строение города. У подножия Бирсы, этого Федор не мог видеть, но помнил отчетливо, находилась широкая, мощеная камнем площадь, куда сходились три улицы, — Форум Карфагена. А хорошо различимая вершина холма была увенчана величественным пирамидальным зданием.

«Храм Эшмуна, — отметил про себя Федор, словно вспоминая местные достопримечательности, — бога здоровья и врачевания».

О здоровье богатые финикийцы, проживавшие в этом городе, действительно привыкли заботиться. Да и медицина была у них в почете. Впрочем, отцы-основатели этой богатейшей торговой фактории понимали, что для собственного спокойствия, заботиться нужно не только о себе. В городе существовала разветвленная сеть канализации и водоснабжения и вода, к большому огорчению Гасдрубала, подавалась не по акведуку с окрестных вершин, где находились ближайшие источники. Внешний водопровод, само собой, командующий велел бы перерезать в первую очередь, едва появившись под стенами. Но в Карфагене на случай войны имелись собственные подземные хранилища воды. Настолько обширные, что от них даже питалась сеть фонтанов, разбросанных по всему городу и служивших местом отдохновения и увеселения народа. Чего стоил только знаменитый «Фонтан тысячи амфор», о котором знали далеко за пределами Карфагена.

Струйка пота стекла по лицу из-под шлема, заставив Федора вздрогнуть и отогнать воспоминания о фонтанах, в тени и прохладе которых можно было отдохнуть посреди жаркого дня. Он не испытывал жажды, воды в лагере было предостаточно, однако, такого комфорта, в котором нежились зажиточные жители Карфагена в походном лагере армии Гасдрубала, конечно, не было.

— Ничего, это ненадолго, — пробормотал Федор, сплевывая от досады, и вспоминая свой уютный особняк в квартале зажиточных воинов и торговцев средней руки под названием Мегара, в котором теперь жил кто-то другой, — Жаль губить такую красоту, а что делать. Его нынешние хозяева без боя ничего не отдадут. Особенно Магон и Ганнон, им ведь тоже жаль все терять.

Его взгляд еще долго блуждал по кварталам бесконечного города, выхватывая из общего ряда знакомые строения, а затем перекинулся на морскую акваторию, где, словно ленивые акулы в ожидании добычи, дремали квинкеремы Гасдрубала, сторожившие выход из гавани.

«В общем, как ни крути, — подумал Федор, скрипнув зубами, — а отсиживаться за такими стенами, имея к тому же большие запасы воды и продовольствия, можно долго. Только, меня надолго не хватит. Как представлю, что эта римская сволочь может в любой момент поднять руку на мою жену и сына, которых держит при себе, как заложников, — просто выть хочется. Надо что-то придумать, чтобы эта неприступная твердыня все-таки пала».