Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел

– Это уж вряд ли… – качает головой особист. – Один вход в подвалы ведёт, два других – внутри стен выходят в башни и со стороны не видны вовсе. Так что точного места выхода наверх они не знают. Но вот выходящих из монастыря людей засечь смогут.

– А как же тогда с десантниками быть? Их немцы не засекут?

– Думал я и на эту тему, – соглашается майор. – Впустим их ночью, а на следующий день сами уйдём. Если они нас пасут, то решат, что все ушли.

– И полезут в подвалы… а там…

– Остатки лагеря, товарищ Котов! Целый день бойцы работали – ложные следы оставляли. Не у входа, а в сторонке. Так, чтобы дверь даже во время проверки подвалов не нашли бы…

– Хитро придумано, товарищ майор!

– Не первый день на войне… Так вот, – меняет он тон, – для вас отдельная задача есть.

– Слушаю.

– Лейтенант Демин проводит вас к месту обнаружения тела. Осмотритесь там, поищите.

– Понятно.

– Но назад сюда вы не возвращаетесь! Ваша задача – проверить вот этот отрезок пути, – палец майора прочертил на карте линию. – Следом за вами выходим и мы. Батальон движется вот в эту точку. Здесь мы встречаемся и дальше двигаемся уже сообща. Но пока эта встреча не состоялась, вы должны внимательно осмотреть все окрестности. Мало ли что и кто там может быть?

– Опасаетесь чего-то, товарищ майор?

– Да, товарищ Котов, опасаюсь. Оттого и жив до сих пор!

Не знаю уж, что там померещилось особисту, но я и сам чувствовал в воздухе какой-то напряг. Времени для раздумий и размышлений у меня в последнее время хватало, вот и начал я понемногу систематизировать некоторые, малозначительные на первый взгляд, детали.

Во-первых, само положение нашего батальона. Немцы про него знают – это факт. Но не трогают. Отчего? Сил мало? Ну… сомнительно.

Рассчитывают уморить голодом?

Уже теплее, хотя и тут варианты возможны – мы же можем просто от отчаяния попереть напролом и тогда мало не будет никому. С фрицевского руководства спросят за это и спросят всерьёз.

Берем на заметку.

Засада на дороге.

Это уже второе.

Организована она человеком знающим и задумана не просто так. Одни только снайпера в засаде – для понимающего человека говорят о многом. Да и в монастыре ребятишки эти действовали очень даже грамотно. Я не спорю – немцы вообще вояки серьёзные, но эти солдаты явно не вчерашние призывники. Отчего же тогда они не на фронте? Что им, с таким-то опытом, в тылу делать?

Майор говорит, что чует наблюдение. И я склонен ему верить. Он всё же, тоже не вчерашний школьник – опыт у него есть.

И это номер три.

Хорошо, сидят фрицы в лесу. Зачем? То, что где-то здесь есть лагерь, теперь и ежу понятно. Так в чем тогда проблема? Накрыть бомбами батальон, парой самолетов ударить по монастырю – остальное доделает пехота. Самолеты у немцев есть, я не раз видел их в небе. Бомбы же для этого 'благого' дела точно найдутся.

Не бомбят. Отчего?

Есть причина?

И даже наверняка.

Осталось только её найти…

– Попрыгали!

И мои бойцы запрыгали на месте как резиновые мячики.

– Шифрин! Что там у тебя гремит? Поправить! Ещё скачем… хорош! Готовы…

Поворачиваюсь к сопровождающему. Это невысокий, чуть лысоватый боец с грустными карими глазами.

– Ну что? Потопали?

Он кивает головой, поворачивается и молча идёт по коридору. Топаем за ним. В этой части бункера я ещё не был. Это уже не жилые помещения, эти проходы ниже и не так хорошо освещены.

– Чего тут? – спрашиваю я у провожатого.

– Телефонный узел. Динамо вон там стоит, – показывает он на поворот коридора. – Там, в тоннеле река течет, вот машину на краешек и примастырили.

– Телефонный узел? А связь с кем держите?

– Окромя склада – ни с кем, другие телефоны не отвечают. С постами, правда, перезваниваемся. Так их телефоны не здесь стоят, они в штабную комнату выведены.

– Может, просто аппараты не работают?

– Я связист – сам все проверил. Нет никого на том конце, оттого и трубки не берут.

– Это где ж ещё?

Связист пожимает плечами.

– Не знаю. Я там не был, мы больше здесь работали.

– В смысле – здесь? Так ты из гарнизона этой крепости?

– Нет. Мы сюда кабель подводили. В лесу траншеи рыли, да туда его и укладывали. А внутри нам бывать не приходилось тогда.

– Тогда?

– Ну я тут еще в тридцать девятом служил. Мы кабеля до колодца вели, оттого и знаю я про него.

Солдат явно не врёт! С какого бодуна?

В его глазах мы все выглядим не совсем обычными бойцами. Ещё провожая нас, Осадчий крепко пожал мне руку и сказал, что возлагает на нас очень серьёзные надежды. Надо полагать, что проводник наш сделал из этого свои выводы. Оттого и со мною столь откровенен.