Александр Конторович: Черный снег. Выстрел в будущее

— Петрович!

— Чего тебе? — отозвался пожилой боец, лежавший в промоине между корнями дерева.

— Выстрел слышал?

— Ну…

— Чего там было-то, как думаешь?

— Откель мне знать-то? Со страху кто стрельнул али по ошибке… да мало ли… Ты вон за тропой смотри. Да слушай!

Молоденький боец скользнул назад. Его лежка была устроена под пнем, так, что со стороны ее было совершенно незаметно.

Прошло еще около часа.

— Слышь, Митяй!

— А?!

— Спал, что ли?

— Да ты чего, Петрович, нешто я из ума выжил?

— Шебуршит кто-то по кустам… ты притихни там и не отсвечивай…

Пожилой солдат снял пилотку и засунул ее в карман шинели. После чего осторожно приподнял голову над краем промоины. Тихо…

Но вот в лесу треснула ветка. Еще раз… Кто-то передвигался в сторону поста. Красноармеец недобро усмехнулся и, стараясь не шуметь, загнал патрон в ствол винтовки. Свернул набок головку предохранителя и положил оружие перед собой.

Кусты затрещали сильнее, и из леса вышел человек в испачканном глиной и местами порванном маскировочном комбинезоне.

Его лицо почти полностью скрывал капюшон комбинезона. Остановившись на краю оврага, незнакомец скинул с головы капюшон и прислушался. Неизвестно, что он там услышал, но, по-видимому, это ему не понравилось. Осмотрев склон, человек стал искать место для спуска вниз. При этом стало заметно, что он опирается на импровизированный костыль. Тот представлял собой свежесрубленную палку с развилкой на конце. Этой развилкой он помещался под левым плечом и был подвязан к нему веревкой.

Осторожно прощупывая дорогу, человек стал спускаться вниз. Уже у самого дна костыль потерял опору, соскользнул вбок, и, ломая всем телом кусты, неизвестный покатился на дно оврага.

Петрович, наблюдая его спуск, аж крякнул с досады.

Костыль сломался, и толку с него теперь было мало.

Приподнявшись, красноармеец уже хотел было окликнуть упавшего, как кусты зашевелились вновь и на край обрыва ступил немецкий солдат. За ним второй, третий… Четвертый немец держал на поводке собаку.

Человек в комбинезоне замер, прижавшись к земле. В его руке откуда-то появился пистолет.

Негромко переговариваясь, солдаты осматривали овраг, не подходя, впрочем, близко к его краю.

Сбоку от Петровича раздался щелчок сбрасываемого предохранителя. Повернув на звук голову, красноармеец увидел винтовочный ствол, торчащий из-под пня.

— Митяй, черт неумный! Тихо сиди! — свистяще прошептал Петрович.

— Дак…

— Ухи оборву!

Собака заскулила и потянула своего хозяина вперед. Тот покачнулся и сделал несколько шагов по склону.

Сухо треснул выстрел!

И отчаянный собачий визг встряхнул лес!

Пес крутился на склоне волчком.

Еще выстрел!

Споткнулся и выронил винтовку проводник служебной собаки.

Остальные солдаты мгновенно попадали на землю, и нестройный залп ударил по кустам.

— Мать вашу! — гаркнул Митяй, и гулкий винтовочный выстрел смахнул со склона одного из солдат. Вторым выстрелом он добил собаку.

Обнаружив нового противника, часть солдат перенесла огонь на него. Несколько пуль ударили по пню.

Безрезультатно, стрелок был надежно укрыт.

Матерясь сквозь зубы, Петрович полз по узкой ложбинке к оврагу. Был небольшой шанс пройти здесь тихо, со стороны фрицев этот путь не просматривался.

Вот и дно оврага…

А где же стрелок?

Справа зашуршала трава, и солдат перекатился на бок, выставив перед собой винтовку. Из-за камней показался человек в комбинезоне. В левой руке он сжимал пистолет. А в правой был зажат нож. Вот он вонзил его в землю и подтянулся на нем вперед.

— Эй, товарищ! — окликнул его солдат, на всякий случай прячась за камень.

— Кто тут?

— Боец Пименов. А ты кто будешь?

— Свои… Парашютист я, к вам на связь шел.

— Один?

— Нет, нас много было. Только я один иду, так командир приказал.

— А хромаешь пошто?

— Фриц меня подстрелил… чуток только мазанул, а то бы все — амба!

— Ладно, чо тут попусту базлать? Ползти можешь?

— Ушибся я… но ползти могу пока.

— Вон туда давай, по следам моим, видишь их?

— Вижу…

Пропустив его, боец еще раз осмотрелся и, пятясь, начал отползать назад.

Однако же везение на этом и закончилось.

По-видимому, наверху отыскался кто-то сообразительный или немцы спохватились, не обнаружив преследуемого человека на месте.

Прозвучала команда, и над краем оврага приподнялось около десятка голов сразу. Дружный залп заставил Митяя притихнуть.