Владлен Багрянцев - Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

Джеймс Хеллборн стоял на берегу озера и размышлял о вечном. Впрочем, как и всегда.

Это было типичное альбионское озеро. Его берега были украшены нежно-пломбирным снегом, но озеро и не думало замерзать. Его поверхность шипела, пузырилась и дышала горячим паром. Время от времени в сумеречное альбионское небо стреляли гейзеры.

— Оставь надежду всяк, сюда входящий;

Тут в Ад врата — их дух неистребим!

Но сладок дым! И быть не может слаще:

Ведь этот дым — родного дома дым.

— продекламировал Хеллборн и снова погрузился в размышления. К сожалению, высокие думы не успели наполнить его так, чтоб из горла хлынуло. Бесцеремонное вторжение нового участника этой драмы прервало полет мыслей на старте. И без того бурные воды горячего озера раздвинулись, и на берег выползло очередное альбионское чудовище. Одно из тех чудовищ, которое… Но не будем забегать вперед.

— Привет, — сказал монстр.

— Этого не может быть! — удивился Хеллборн.

— О чем ты? — не поняло чудовище.

— Ты не умеешь разговаривать! — воскликнул Джеймс. — Титанисы разговаривают, попугаи разговаривают, даже люди умеют говорить! Но ты ведь не титанис, ты — первозверь! А первозвери не разговаривают! Промежуточная форма между ящерами и млекопитающими…

— Сам ты промежуточный, — обиделось альбионское чудовище. — И болтаешь слишком много. Хуже титаниса, честное слово. Пожалуй, я тебя съем.

— Не надо меня кушать, я хороший, — испугался Хеллборн и проснулся в холодном поту.

В холодном поту… Какая ирония. Он все еще был в тропиках. В трижды проклятых жарких тропиках. И никакой надежды в ближайшее время вернуться в Альбион.

Хеллборн вздохнул, натянул штаны и выбрался из пещеры на относительно свежий воздух.

— Не спится, герр Рузвельт? — спросил его пожилой человек, сидевший на неказистой лавочке и дымивший трубочкой.

— О чем вы, герр Брейвен? — удивился Джеймс. — Уже пять часов утра. Пора вставать. Рабочий день начался.

— Рабочий день? — ухмыльнулся собеседник.

— Неужели на острове не найдется какой-нибудь работы? — развел руками Хеллборн. — Не люблю сидеть без дела.

— Записывайтесь в легион, — в очередной раз предложил герр Брейвен.

— Я подумаю об этом, — не в первый раз ответил Хеллборн.

Из соседней пещеры выглянула Мэгги. Зевнула и спряталась обратно. Минуту спустя показалась снова, в легкомысленном халатике и с полотенцем в руках.

— Доброе утро, — бросила она на ходу. — Пойду окунусь в озеро.

— Ваша подруга будет иметь здесь успех, — посмотрел ей вслед господин Брейвен. — У индусов в целом и у сикхов в частности очень популярен культ женщин-воительниц…

— Она мне не подруга, — сердито пробурчал Хеллборн.

— Кого вы хотите обмануть, герр Рузвельт? — вежливо улыбнулся Брейвен. — Я же видел, как вы друг на друга смотрите.

— Случайная интрижка, — надулся альбионец и поспешил сменить тему разговора. — Вы так и не рассказали мне, где потеряли руку.

Пожилой человек машинально дотронулся до левого рукава своей пижамы.

— Там, откуда вы пришли, явно не хватает хорошего воспитания, — заметил Брейвен. — Разве это вежливо — задавать собеседнику подобные вопросы?

— Там, откуда я пришел, у многих чего-то не хватает, — парировал Хеллборн. — Руки, ноги, глаза или просто куска мяса, вырванного из тела. Мы — викинги, военная каста Белголландской Империи и Ее Доминионов! Yster mense in staal skepe! И подобные вопросы никого не смущают.

— Когда-то и я был железным человеком, — неожиданно легко продолжил Брейвен. — Только на другом конце света. «Овеянные славой, всегда вперед идем, мы — папские зуавы, крещенные огнем!»

Джеймс Хеллборн взглянул на собеседника под другим углом, с уважением и опаской одновременно. Брейвен тем временем расстегнул свою рубашку и спустил ее с левого плеча. Хеллборн нервно сглотнул. Пусть он успел насмотреться на рубленные конечности по обе стороны экватора, но зрелище все равно было не из приятных.

— Видите, герр Рузвельт? — спокойно спросил пожилой апсак. — Они специально так сделали. Отрезали руку вместе с нижней половиной татуировки. А верхняя половина осталась. На память. Половина татуировки, не половина руки. Узнаете?

— Доводилось видеть, — как можно более равнодушно признался Хеллборн. И опережая следующий вопрос Брейвена, добавил: — Нескольких даже похоронил.