Анджей Земяньский: Бомба Гейзенберга

— Приветствую вас, князь. — Девушка... и прекрасная девушка в блестящем жакете и несколько коротковатой юбке, открывающей кружева чулок, подала ему руку для поцелуя.

— Пани посол... — Вишневецкий со всем уважением отдал поклон.

— Я — Анка Потоцкая. — Госпожа посол явно расслабилась, когда Вишневецкий занял место рядом с ней и закрыл дверку. — Поехали, приказала она водителю. — Наверное, мы может перейти на «ты», князь.

— С огромным удовольствием. Меня зовут Иеремия...

— Знаю. — Девушка дерзко усмехнулась. — Слушай... По-моему, моя прапрабабка родила твою прабабку.

— Где-то около того, — охотно согласился тот. — Аня... А ты красавица.

— Спасибо, котик. — Пани посол широко улыбнулась, открывая идеально ровные, блестящие белые зубки. Какой-то немецкий или еврейский дантист должен был поработать над ними несколько месяцев. — Послушай, котик... Сейчас мы должны говорить о всякой чуши, пока не доберемся до посольства. Что касается подслушки, автомобиль ненадежен.

— С громадным удовольствие поболтаю с тобой о всяких пустяках, Анечка.

Та захихикала. Обтянула на себе (короткую, короткую, короткую!!!) юбочку, но так и не прикрыла кружев на чулках. Это была самая красивая женщина, которую Вишневецкий видел в своей жизни.

— Эх ты... комплиментщик! Из дипломатических рапортов мне известно, что бабы просто писаются, увидав тебя!

— Дипломатия занимается моими женщинами? Какая честь...

— Я знаю о тебе больше, чем ты сам знаешь о себе, — резко ответила девушка. — У меня даже есть снимки по всем приключениям, что случались у тебя во время отпусков.

Вишневецкий попытался не покраснеть. Что, разведка копалась в подобных делишках? Отчаянно он попробовал сменить тему.

— Зачем меня так срочно вызывали? Если, конечно, можешь сказать здесь по этой теме...

— Кое-что могу. — Анна открыла секретное отделение в дверце и вынула небольшой конверт. — В нашей политике произошла определенная переоценка. — Она вынула из конверта снимок, на котором был изображен самолет. — Знаешь, что это такое?

— Нет.

— Это Grumann F11F Hellcat/Cougar 3. А вот это? — Она показала следующую фотографию. — Это североамериканский Р-151 Мустанг 6. А вот здесь... Это «Рипаблик Р-97 Тундерболт 2». Все это новые американские истребители. Японские «Zeke III» они размалывают в воздухе без какого-либо труда. И это никак не последняя американская карта. Сейчас они как раз конструируют «Сейбр». Реактивное чудо. Единственным ответом могло бы стать вот это... — Девушка вынула из конверта последний снимок. На сей раз на нем был изображен реактивный самолет с нарисованными на крыльях красно-белыми шахматками — Это PZL «Пулавский» П-92. Настоящая доминирующая машина. Небольшой, удобный истребитель, который был сконструирован исключительно для того, чтобы выбороть господство в небесах! Только понимаешь... зная наших играющихся в политику краковских кунктаторов... Японцы не получат П-92, пока Пулавский не создаст П-93. Но к тому времени у американцев уже будет «Сейбр». И... и наступит конец японской экспансии. Япония — это битая карта. Немцы не дадут им своего «Мессершмита 362», потому что пану Гитлеру как раз стукнуло в голову, что желтая раса — это тоже унтерменши. Итальянцы тоже не дадут им своей «Савойи «Джет» Маркетри», потому что на все заказы лапу наложила их армия после поражений в Африке. Австро-Венгрия, а конкретно, чехи, ничего нового не имеют И что? Старый, потрепанный «Zeke III» против Sabre? — Это конец Японии на Гавайских островах!

— А Польша?

— Мы не дадим им ничего лучше «Лося Ф». Именно так мы собираемся поблагодарить за то, что они вляпали нас в этот гадкий Вьетнам! Но, заверяю тебя, «Сейбр» будет сбивать японских «Лосей» словно уток. Это и так уже несколько устаревшая машинка...

— Ты не преувеличиваешь?

— А ты как считаешь, почему король назначил меня послом? Анку Потоцкую... Во всех отношениях — женщину! Первым бабским послом в Японии? Это политическая пощечина, нанесенная императору.

— Зачем ты все это мне рассказываешь?

Та ненадолго задумалась. Затем вновь показала свои белоснежные зубки.

— Япония — это битая карта, — повторила она. — Мы собираемся разрешить американцам получить Гаваи назад. Может, Мидуэй, возможно, даже позволим уцепиться за Окинаву... Слишком много выгод мы получаем от торговли, чтобы не подлизаться. Итальянцы в игру не входят. Австро-Венгрия слишком боится собственной тени и чешской революции. — Она глянула на Вишневецкого, но тут же отвела взгляд. — Сейчас Жечьпосполита собирается поставить на Германию. И потому тебя вызвали в Токио.