Анджей Земяньский: Бомба Гейзенберга

— Ну, бля... Ну, того... У одного из них было только одно ухо!

— Ты, Жук... Сам торговать хочешь? Может, и немецкий язык знаешь?

— Да нет же, пан офицер, у него и вправду было только одно ухо... ну, урод...

— Ладно, давай... Жук шморгнул носом.

— Оно, только... слиганца завонялись.

— Нормалек. Впиндюрю им и такие.... Блииииин... Юзеф-Мария! Ты чего, их в платке хранишь?... В кармане??? Господи-Боже, царю небесный... сунь-ка это говно в полиэтиленовый пакет...

— Я касаться не стану!

— Три чинука над холмом. — Из люка стрелка появилась голова Раппапорта.

— Чьи???!!! — одновременно крикнули Борковский и Вишневецкий. Американские чинуки использовались обеими воюющими сторонами.

— Вай мей... щоб я так знал... — Жук припал к своей противовоздушной пятидесятке.

— О, матерь Божья... Юзеф-Мария и сын их Иисус...

— Два чинука на одиннадцать часов! — доложил Ронштейн. Лидылло подскочил к совмещенному орудию Гном-Роун.

— Я, блин, тебя...

— Вызывай вельтхальтеров! — Борковский занял место у командирской консоли.

— Прошу поддержку с воздуха, прошу поддержку с воздуха! — орал оруженосец Дембек в микрофон. — Где эти долбаные вельтхальтеры?

— Шестерка чинуков сбрасывает зайцев на два часа, — доложил Раппапорт.

— Вали их, Жук!!! — заорал Борковский.

Все-таки пятидесятка шикарно пела, даже если имелась в виду цель на расстоянии в три километра. Десант высаживался сменно там, где это предусматривал в своих планах вражеский штаб.

— Где вельтхальтеры?

«Гном-Роун» заклинило на первой же очереди. Лидилло схватил двадцати килограммовый молот и начал валить в замки.

— Курваааа!!! Прервать загрузку боезапаса! — орал Вавржинович. — Машину снабжения подать в заааад! Иисусе-Мария святая...

— Шлемы надень! — скомандовал Борковский.

Вавржинович со своей командой пытался вытащить машину снабжения боезапасом из грязи.

— По последним координатам... огонь! — Борковский большими пальцами отключал ограничители спусков для всего экипажа.

«Пинг», — услышал Вишневецкий на своем посту наблюдателя. Через какое-то время на месте высадки десанта вырос стремящийся в самое небо дымный столб. «Ринг» — еще один столб вырос рядом с первым.

— Езус-Мария, да где же вельтхальтеры? — Жук явно не доверял способностям радиотелеграфиста Дембека.

— Отъебись!

— Сам отъебись!!!

— Мясом не бросаться! — Это был Борковский. — Давай шесть штук вокруг зоны высадки!

— Так у нас ничего не останется!

— Исполнять!

— Пинг, пинг, пинг... пинг... — произнесло трехсотмиллиметровое орудие «Сортира», а точнее, прерыватели у них в шлемах. Вишневецкий напялил противогаз, потому что тем чем-то, что возвышенно называли «воздух», внутри «Огненноглазой» дышать было уже невозможно. Пинг, пинг...

— Я голый!!! — завопил Раппапорт в интерном. То есть, противопехотных снарядов у них уже не было.

— Давай фугасные. — Борковский в дыму пытался найти консоль связи. — Вавржинович, курва... перегружай!!!

— А хрен там! — раздалось в наушниках. — Меня выгнали на предполье... долбаные «Семинолы»...

Из-за прерывателей они не слышали ничего, что происходило снаружи. По-видимому, вьетнамские «Семинолы» хорошенько подготовили сброс, раз Вавржинович опасался выставлять нос из кустов.

Пинг, пинг, пинг...

«Сортир» тяжело двинулся назад, пытаясь увернуться от ракет вьетнамцев. Пинг, пинг... Один вертолет был буквально распылен в воздухе трехсот миллиметровым фугасом. Примитивный компьютер «Сортира» справлялся на удивление хорошо.

— Ou yeeeeesss... Tonkin boys! Isn’t?

— Раппапорт... прекрати болтать по-еврейски.

— Это был американский, пан офицер!

— Тогда говори по-еврейски... Лишь бы я хоть чего-нибудь понимал.

— Ваааааааааааааааа!!! — завыл Дембек у консоли связи. — Вельтхальтеры!!!

— Никогда я еще так не радовался при виде немцев.

— Швабы, мать их ѐб... Welcome here! Yes, yes, yes!!!

Над холмом появилось шесть германских вертолетов в идеальном строю. Пара из них тут же были сбиты к чертовой матери вьетнамскими «Семинолами». Третий жестоко получил в топливный бак, но каким-то образом еще держался. Остальные выпустили ракеты.

— Да поможет Господь Люфтваффе!!! — орал Дембек в микрофон. — Боже, помоги Люфтваффе!!!

«Семинолы» даже не притормозили. Очередной «Вельтхальтер» свалился в огне на рисовое поле. Это была транспортно-штурмовая машина. В связи с этим, она не была ни хорошим транспортником, как «Чинук», ни хорошим штурмовиком, как «Семинолы»... Это был «Вельтхальтер» — «Держатель мира», как звучало его шумное наименование, или же «Бюстгальтер», как называли его польские солдаты — потому что только для этого он, более-менее, мог пригодиться.