Александр Маркьянов - Время героев ч.2 (CИ, неокончено, от 25/11/2011)

— Пошли. Давай присядем.

Поколебавшись, Николас отправился за отцом.

— Послушай меня. Не как отца, но хотя бы как человека… прошедшего то же, что и ты.

— Никто не прошел через то же, что я.

— Не перебивай. Мне тоже тяжело. Очень тяжело. Ты должен знать, что я искренне любил твою мать. Ты — ребенок, зачатый в любви, и твой брат — тоже. Потом… просто так получается, что кто-то в семье перестает любить другого человека, вот и все. Никто в этом не виноват, просто… так получается. Этим кем-то — был я. Я предал твою мать, предал нашу семью, потому что полюбил другую женщину. Одному Богу известно, как мне было тяжело, как было тяжело твоей маме… я не виню ее ни в чем, потому что это я разрушил семью, не она. Когда ты полюбил… эту молодую девушку — я ни слова не сказал против, потому что знал, что это такое. И бабушка… бабушка хоть и была против, но рано или поздно она смирилась бы, как смирилась с твоей мачехой. Ничего нельзя сделать с любовью, сын. Долг, честь… все это ничто перед искренним чувством любви. Но так получилось. Не суждено. Вам просто не суждено было быть вместе. Не здесь. Не сейчас. Не в этой жизни. Но остается страна, сын. Страна, за которую мы отвечаем. Если бы не было этой страны — мы бы просто развелись и жили бы счастливо… или не счастливо. Кто знает. Но есть страна. Есть люди, за которых ты отвечаешь. Скорее всего — именно тебе отвечать за них в самом ближайшем будущем, не мне. Это всего лишь страница в твоей жизни, сын. Переверни ее — и все. А вот Британия — не страница. Это великая страна, за которую ты в ответе. Понял?

Принц посмотрел на отца и улыбнулся — какой-то тусклой, недоброй улыбкой. От этой улыбки становилось страшно — смотря на эту улыбку, смотря на сына, что сидел перед ним — отец не видел в нем сына. Он видел перед собой чужого, недоброго человека.

— Ты все правильно сказал, отец — раздельно проговорил принц — Британия превыше всего. Здесь и сейчас я клянусь тебе, что ни словом, ни делом не наврежу престолу, не позволю себе ничего, что может быть превратно истолковано. Но я должен тебе так же сказать…

Принц остановился на секунду, чтобы глотнуть воздуха, потом продолжил.

— … ты должен знать, что я ненавижу тебя. Сначала ты убил маму, чтобы привести чужую женщину в дом. Потом ты убил женщину, которая была мне дороже всего на свете. У меня больше нет отца. Будь ты проклят.

Принц вскочил в седло, ударил сапогами по бокам лошади, пустив ее галопом по лесной тропинке. А принц Уэльский остался стоять на лесной поляне посреди национального парка, раздавленный и совершенно разбитый чувством вины, которое свалилось на него подобно груде гранитных валунов. Самое смешное было то, что он не был виновен в убийствах — ни в первом, ни во втором. Да только кто ж теперь ему поверит?

В отличие от Берлина, где мне сразу после прилета пришлось уходить от агентов гестапо — в Итальянском королевстве меня никто не ждал. Кроме разве что мешков с мусором — я глазам своим не поверил, когда увидел эти синие, набитые мусором и не лучшим образом пахнущие мешки, выложенные вдоль стен, как мешки с песком.

Из Швейцарии в Рим летал не Юнкерс, а Дорнье, причем старый и турбовинтовой. Поспать, как обычно — мне не удалось, что не лучшим образом сказалось на моем настроении. Люди, которые летели сюда — тоже не выглядели особенно радостно, в основном это были те же итальянцы, возвращающиеся из Швейцарии. Скорее они выглядели настороженными, и немудрено — в Италии были слишком высокие налоги и деньги от них укрывались обычно в Швейцарии.

В аэропорту было жарко, система кондиционирования то ли не работала, то ли работала не на полную мощность. Вдобавок — как раз перед нами приняли два рейса, в том числе и берлинский — поэтому перед таможней скопилась людская пробка. Таможенники, судя по их виду, не очень-то и старались пропустить людей побыстрее, работали как сонные мухи.

Я украдкой огляделся по сторонам — но не увидел никого подозрительного, кроме двоих, в светло-серой форме и с пистолетами — пулеметами Beretta-12, они внимательно наблюдали за толпой. Это не полиция, а Guardia di Finanza, ведомство с опасно широкими полномочиями, занимающееся контролем за сбором налогов, борьбой с незаконным предпринимательством, контрабандой, в том числе и наркотиков, борьбой с мафией, охраной свидетелей, которые в Италии долго не живут, борьбой с терроризмом и много еще чем. Если они наблюдают за прилетевшими из Швейцарии подданными — могли бы делать это понезаметнее.