Нил Стивенсон - Барочный цикл. Книга 8. Система мира

Сады Трианона а королевском дворце Версаль

Над водой разносится резкий звук. Дикие гуси с криком взлетают в воздух. Звук повторяется, и одна птица падает на берег. Пудель плывёт к ней. Гладь пруда идёт V-образными волнами, почти точным отражением гусиного клина наверху. Слышен звон разбитого стекла, женский вскрик. Двое мужчин смеются.Щит из срубленных и связанных веток рывком отодвигается в сторону. За ним барка: плавучая засада. В ней еле-еле помещаются два охотника, но роскоши — на двух королей. Как только заграждение из палок и мёртвых листьев убрано, становятся видны позолоченные барельефы с изображением Дианы и Ориона. На золочёных походных стульях сидят двое, у каждого в руках непомерно длинное ружьё. Оба помирают от хохота — так им смешно, что пуля разбила окно.Один из них очень старый, розовый, оплывший, наполовину погребён в мехах, которые соскальзывают, когда он заходится от смеха. Старик ловит горностаевую муфту, чтобы не свалилась за борт.- Мон кузен! — восклицает он. — Вы одним выстрелом уложили двух птиц: гуся и камеристку!Второму лет шестьдесят с гаком, он энергичен, но не проворен. Видно, что от множества пережитых на веку приключений у него всё болит, ломит, тянет, хрустит, ноет и щёлкает. Он шаркает на другую сторону палубы и отодвигает второй маскировочный щит, впуская утреннее солнце и выпуская застоялый воздух. За это время он успевает составить фразу на ломаном французском:- Будь она ранена, она бы ещё кричала. Она просто напугана.- Думаю, вы поразили цель в Трианон-субуа, где обитает моя невестка Лизелотта.- Небось вся из себя важная особа? — говорит тот, что помоложе. — К такой и подойти страшно. Может, скажете ей, как мне стыдно?- И как же вам стыдно?- Ну и ехидный же вы, Луй! Скажите, Лизелотта знакома с герцогиней Аркашон-Йглмской?- Ещё бы! Сколько интриг они вдвоём провернули! Вероятно, завтракают вместе, пока мы тут разговариваем.- Тогда, может, Элиза и передаст мои извинения. В любом случае она говорит по-французски лучше вас.- Хо-хо-хо! — заходится король. — Вам так кажется, потому что вы от неё без ума. Я вижу.Кто-то ломится через кусты у пруда.- Морд!- восклицает король. — Нас обнаружили! Закрывайте шиты! Скорее!Его собеседник поворачивается и тянется к щиту, но замирает и, кривясь, запрокидывает голову.- Дьявол!- Что, снова шея? — участливо спрашивает король.- Такой адский прострел — никогда прежде не было. — Он трогает больное место, снова морщится и начинает поправлять шёлковый платок.- Вам следовало беречься виселицы.- Я берёгся, пока мог, но там было дело сложное.Она появляется на берегу. Одна её рука поднята, большой и указательный палец сведены колечком.- Доброе утро, Джек.- Бонжур, мадам герцогиня. — Тот, кого назвали Джеком, отвешивает преувеличенный поклон, граничащий с открытой издёвкой. Каждый из его позвонков выражает громкий протест.- Ты тут кое-что потерял, а я нашла!- Моё сердце?Она бросает в него пулю. Та ударяет в подлокотник и отлетает рикошетом. Мужчины прячут глаза.- Палатина просила сказать вам обоим, что в её годы трудновато шарахаться от пуль.- По счастью, Пепе уже несёт искупительный дар. — Король указывает на курчавого пса. Тот вылез из воды, машет Элизе хвостом, затем подбегает и кладёт мёртвую птицу к её ногам.- Я не люблю дичь, — отвечает Элиза, — но Лизелотга в своё время была великой охотницей. Возможно, подарок её умиротворит.Она наклоняется, берёт птицу за шею и несёт прочь на вытянутой руке. Мужчины смотрят в благоговейном восторге. Луй тычет Джека в бок. — Magnifique [11] [11] Великолепна (фр. ). , а?- Жеребец старый.- Ах, она великая женщина, — говорит король, — а вы, мон кузен, счастливец.- Встретить её было несказанной удачей, тут я с вами согласен, потерять — глупостью. Я не знаю, какое слово отнести к себе сейчас, разве что «усталость».- У вас будет вдоволь времени отдохнуть в прелестнейших местах, — говорит Луй.Джек, внезапно насторожившись, хватает щит и прячется за ним. По берегу идут трое французских придворных — они услышали выстрелы и теперь ищут короля.- Места прелестные, — соглашается Джек. — Лишь бы обо мне не узнали и не пошли слухи.- Ах, но ведь на Ля-Зёр и в Сен-Мало несложно укрыться от людей?- Там я и буду жить на покое, — кивает Джек. — Пока она меня терпит.Король в притворном изумлении выгибает бровь.- А если она вас прогонит?- Тогда в Англию и вновь за работу, — говорит Джек.- Монетчиком?- Садовником.- Поверить не могу!- Это известная слабость старых англичан, которые уже ни на что не годятся. Мой брат устроился садовником в поместье к богатому человеку. Если Элизе надоест кормить старого никчёмного бродягу, я отправлюсь туда — буду полоть герцогские сорняки и браконьерствовать в его угодьях.