Егор Калугин - Спасти товарища Сталина! СССР XXI века

– Основная группа – общий сбор, – требует наушник.

– Третий – принято.

– Четвертый – принято.

– Седьмой – принято, – бурчу, стреляю окурком в урну.

Щелкаю замком ноутбука и иду по весеннему бульвару. А солнышко! Ах! А сверкающие лаком автомобильчики, словно каждый из них сегодня только с конвейера. А глупо улыбающиеся прохожие, разгладившие морщины, прыгающие через лужи, будто беспечные школьники.

Весна в городе!

Перехожу дорогу, сворачиваю в уютный дворик, не оглядываюсь. Если за мной и следят, поддержка срежет любой возможный «хвост». Во дворе ленивые голуби, пара бабушек с колясками, читает книжку молодая мамаша и кормит малыша грудью. На выезде со двора стоит старенький черный микроавтобус «RAF» в потеках весенней грязи. Осторожно, чтобы не испачкаться, дергаю дверную ручку и забираюсь внутрь.

В салоне трое. Два офицера связи в беспроводных гарнитурах за пультами внешнего наблюдения. Они едва сдерживают улыбки при моем появлении. Третий, плотный мужчина в темном пиджаке, подполковник Деев, смотрит укоризненно, говорит с бесцеремонностью кадрового офицера:

– Ты, Петров, совсем оголодал? Не мог юбку мимо пропустить во время операции?

– Я в целях поддержания легенды, Леонид Захарыч, – занимаю свободное кресло, опускаю на колени ноутбук, отворачиваюсь к окну, смотрю, как качаются ветерком ветки. – Весна же…

– То-то и оно, что весна, – бурчит подполковник и замолкает.

Он знает всю бесперспективность споров. Я – приданный подразделению технический эксперт, птица вольная, у меня даже нет погон. Любого из своих офицеров подполковник раскатал бы при подобном «залете» в блинчик. Видал я подобное. Но со мной такие штуки не пройдут. Могу и послать по известным адресам, не боясь получить в морду. Потому как у меня тонкая нервная организация и бить меня по голове офицерам Комитета государственной безопасности СССР строжайше запрещено.

– Корвет выходит, – говорит связист, «сидящий» на радиоканале с агентом.

Деев поднимает к губам рацию, смотрит в тонированное окошко микроавтобуса:

– Корвет выходит. Второй группе обеспечить прикрытие.

– Два-один принял. Два-два принял, – хрипит динамик рации.

В доме напротив, в том самом доме, откуда уехал Объект, качается, блеснув отраженным солнцем в стекле, тяжелая резная дверь, и в теплый вечерний воздух из парадного выскальзывает самая соблазнительная женская ножка в мире. Осторожно щупает голубым носком туфельки край гранитной ступени. Точеная голень выводит за собой изящную коленку, полуприкрытую кокетливо бирюзовой тканью платья, и дальше, вслед за безупречным движением бедра, появляется…

Она. Фея. Нимфа. Богиня.

Изящные тонкие руки. Трепещущая на гибком стане светлая курточка, обнажающая ветром округлость совершенного плеча и тяжелую упругость бюста, скрытого легкой тканью. Тонкая паутинка волос колышется у ее щеки, изящные пальцы ловят выбившуюся из безупречной прически светло-русую прядь, прячут нежным движением за розовым маленьким ушком. И Совершенство делает мягкий шаг по ступеням вниз, на зависть всем трем Грациям, опуская каблучок волнующим душу движением.

И хотя лицо девушки скрыто наполовину стеклами дымчатых очков, я узнаю ее по повороту шеи и тонкому абрису скул. Та самая фея из окна, которую я видел, получая данные из компьютера Объекта. Прекрасная незнакомка подходит к красному маленькому автомобилю «Лада-Корвет», грациозно нагибается и садится за руль. И изгиб ее ножки, задержавшейся на долю мгновения каблучком на асфальте, совершенством линий сводит меня с ума. Захлопнувшаяся дверца мгновенно прячет великолепие красоты, я едва успеваю подскочить, как она в один поворот руля тает в потоке автомобилей.

– Поехали, – командует Деев, и наш микроавтобус медленно трогается, пробираясь по двору между припаркованных плотно автомобилей.

Я возвращаюсь в кресло. Моему смущению нет предела. Не снисходительный взгляд подполковника, видевшего мой страстный прыжок к двери, и не восхищение Совершенством тому причиной. Я ощущаю, будто таю внутри, тает все, чем я был всего пару минут назад, ощущением безвозвратной потери.

Деев улыбается снисходительно, в чем-то даже отечески. Внезапная догадка сверлит мне мозг, совмещая несколько картинок: девушка в окне – сообщение о выходе Корвета – женская ножка в дверном проеме – сигнал уезжать. Я наклоняюсь к подполковнику, шепчу:

– Она и есть – Корвет? Верно?