Сергей Конарев: Балаустион

— Оте-е-ец!

— Чего тебе, Кли? — неожиданно скоро донесся отклик, тут же заглушенный протестующим шипением воды, в которую опустили раскаленную заготовку.

— К тебе опять волосатый дядька, иноземец… — малец, ничуть не смущаясь присутствием Леонтиска, закончил фразу соленым солдатским эпитетом, означающим объект, с которым совершено половое сношение. Леонтиск только примерился, чтобы дать сопляку щелбан, как из соседнего помещения проворно выскочил пожилой муж в линялом кожаном фартуке, на ходу стягивавший толстые дымящиеся рукавицы. Седая, начавшая лысеть голова этого человека являлась разительным контрастом тугим, выпирающим мышцам его рук и груди, которым позавидовал бы любой молодой атлет.

— Великая Мать, Леонтиск! — радостно осклабившись, сипло пропел кузнец, бросаясь навстречу гостю. — Ах ты, маленький засранец! (Это уже относилось к засверкавшему глазенками сыну.) Ну, ты у меня получишь, собачья отрыжка! Брысь, урод, иди помоги брату!

По пути широкая ладонь отца ловко отвесила затрещину попытавшемуся проскочить мимо сорванцу. Тот, впрочем, снес это с ухмылкой, которой было далеко до покаянной.

— Совсем обнаглел, щенок, — поворачиваясь к гостю, проговорил кузнец. — Давно ремня не нюхал! Это ж надо — назвать сына стратега «иноземцем»!

Леонтиск примиряюще положил ладонь на покатое плечо мастера.

— Не кипятись, старина Менапий! В этом-то твой отпрыск прав — за годы, проведенные в Спарте, я действительно подзабыл и привычки в одежде, и манеру следить за собой, свойственные афинянам. Но в Спарте (чуть не сказал — у нас в Спарте) длинные волосы — это знак достоинства и заслуг воина, за своей прической тщательно следят и полководцы, и цари…

— Воистину, так и было в старые времена, — согласно покивал лысоватой головой Менапий. — Да только сейчас какие воинские заслуги, у нас, эллинов, Леонтиск? Кто нам даст проявить свою доблесть? И-эх!

С досадой махнув рукой, старый кузнец добавил уже тише:

— Эти македошки с римлянами совсем уже на шею сели, чтоб их чума заела…

Леонтиск сразу посерьезнел.

— Кстати, старина Менапий, я зашел к тебе сегодня не просто поболтать, а по делу. По очень важному делу. И не предназначенному для чужих ушей…

Леонтиск покосился на группу подмастерьев, работавших неподалеку у горна. Конечно, вряд ли кто-то из них был фискалом архонта или кого-либо из городских стратегов, но все же, все же… Потрясение от гнусности случайно вскрытого им заговора еще далеко не миновало, и чувства молодого воина находились на пике приступа острой подозрительности.

Проницательные глаза старого кузнеца понимающе моргнули.

— Пройдем за мной, — молвил он и торопливой, семенящей походкой поспешил к лестнице, ведшей на второй этаж. Леонтиск не смог сдержать улыбки. «Ему б еще хромоту, нашему доброму Менапию — и был бы вылитый Гефест, каким его описал Гомер!» — с теплотой подумал юноша, поднимаясь за своим проводником наверх, в жилые помещения.

— Сюда, — кузнец подождал, пока Леонтиск, наклонившись, пройдет в комнату и затворил за ним тяжелую, добротную дверь. Они оказались в оружейной. Стены помещения были увешаны самыми разнообразными образцами холодного оружия и круглыми, превосходной работы, бронзовыми щитами.

— Здесь можно говорить спокойно, — Менапий встал у выходящего на улицу окна и сложив ручищи на груди, выжидающе посмотрел на Леонтиска. — Стены в два локтя толщиной. Сам строил.

Леонтиск на мгновенье замешкался. Его охватили сомнения — имел ли он право вовлекать в начавшуюся очень опасную, как он предполагал, игру совершенно посторонних людей?

— Леонтиск, прошу тебя, говори, — глядя ему прямо в глаза, потребовал кузнец. — Полагаю, случилось нечто серьезное, если тебе потребовалась помощь кузнеца Менапия. Проси о чем угодно, и это будет выполнено — не забывай, чем обязана тебе наша семья!

Леонтиск поморщился.

— Я на самом деле оказался в щекотливой ситуации, старина кузнец, и мне действительно нужна твоя помощь. Но не думай, что я явился напомнить тебе о неком долге, или что-то в этом роде. Ничего ты мне не должен, клянусь Меднодомной Афиной!

Кузнец протестующе выставил ладонь:

— Ты пришел к друзьям, Леонтиск, сын Никистрата. В чем твои затруднения?

Леонтиск почесал нос.

— Мне нужно быстро и тайно отправить послание в Лакедемон. О чем идет в нем речь, как и о том, почему я не могу доставить его сам или воспользоваться услугами людей отца, тебе, клянусь богами, лучше не знать, добрый Менапий.