Гэрет Уильямс: Часть 8 : Другая половина моей души.

Например, как в тот раз, когда ему было приказано сломать Сатаи Деленн. Они слишком упорно сопротивлялась усилиям Уэллса и телепатическому воздействию мисс Александер, и Уэллс изъявил желание, чтобы он причинил ей боль. Он не должен был калечить её, бить слишком сильно, и, конечно же, не должен был убивать её, но боль требовалось причинить ощутимую.

Боггс обрадовался такой возможности, но ему приходилось постоянно сдерживаться, чтобы не зайти слишком далеко. Каттер тоже старался вместе с ним, почти ничего не говоря, но Боггс помнил каждый свой удар, каждый пинок, и каждый голос в своей голове, кричавший, чтобы он убил её.

А потом Сатаи Деленн сбежала, непонятно как изменилась, — превратилась в какое-то извращённое подобие человека. Но что было хуже всего... Капитан Шеридан помогал ей. Идеал Боггса обратился в прах. Хороших людей больше не было. Даже среди героев, вроде Шеридана. В глубине души каждый был подонком.

Сейчас перед ним стояла другая задача. Она была не столь важна, и не особенно приятна. Вот Каттеру бы понравилось. Да, Каттеру бы это действительно понравилось.

Но Каттер был мёртв, и поэтому Боггсу приходилось делать всю работу самому.

Он занёс кулак и со всей силой вогнал его в живот женщины. С тяжким хрипом, она осела вниз по стене. На её лице были синяки и ссадины, она лежала на полу, похожая на кучу тряпья, пытаясь не плакать, желая только одного — сделать вдох.

Шеридан предал Боггса и бессчётное множество людей, подобных ему. Здесь не было Шеридана, но зато здесь была Лита Александер. Можно было сказать, что и Лита Александер предала его точно так же.

Ей вкололи специальные препараты, чтобы пригасить её телепатические способности. Это поразило Боггса. Он всегда испытывал к телепатам странное, неопределённое чувство, — они были для него наполовину уродами, наполовину таинственными богами. И вот достаточно простой инъекции, чтобы они стали нормальными людьми. Такими же подонками, как и все остальные.

Она попыталась подняться, но Боггс подсек её под ноги. Она упала, сильно ударившись.

— Где...? — с трудом пробормотала она. — Где... Маркус?

Боггс знал о том, что такой Маркус Коул. Ещё один предатель. Просто ещё один предатель среди многих других, которые продали Человечество.

— Я скажу тебе, — прорычал Боггс. — Он, наверное, хочет, чтобы с ним было то же, что и с тобой. Так оно и есть.

Лита широко раскрыла глаза. Боггс лгал, — он не знал, где находится Маркус и что с ним, но без её телепатической силы она не могла понять этого. Обыкновенный человек. Без её силы, она просто обычный человек.

Его следующий удар сломал ей два ребра.

Маркус упрямо наклонил голову.

— Где она? — снова спросил он. — Скажи мне, где она?!

Сьюзен Иванова. Агент теней. Посол. Последняя надежда Человечества. Та, что держит его в плену. Она молча улыбнулась.

И вновь поцеловала его.

Корвин вышел в причальный отсек "Вавилона", будучи задумчивым. Очень задумчивым.

После того, как он распрощался с Гарибальди, он немного побродил по комплексу. Его поразило количество людей, которых он видел повсюду. Большинство были землянами, но попадались и нарны. Поскольку подобную организацию невозможно было бы держать в секрете, если бы посетители постоянно то прилетали сюда, то улетали отсюда, значит, им всем приходилось жить тут, а стало быть, они все работали на Бестера. Может быть, это учёные, пытающиеся вывести нарнов-телепатов?

Корвин надеялся, что ему удастся поговорить с капитаном Бен Зайном, но от Гарибальди он узнал, что Бен Зайн и Харриман Грей ушли в поход на "Озимандиасе". Гарибальди ничего не пояснил, а Корвин решил не расспрашивать, с какой целью ценному телепату уровня P10 позволяют летать на военном корабле.

Пока Корвин так прогуливался, Гарибальди вызвал его через коммуникатор. Бестер желал, чтобы он и капитан встретились с ним через три часа. Корвин выругался про себя и пообещал, что они придут вовремя. Он был бы очень рад, если бы у него оказалось больше времени на разговор с капитаном. Корвин не видел его уже почти сутки, и он сомневался в том, что Шеридан будет в подходящем расположении духа для того, чтобы общаться с кем бы то ни было. Когда эйфория боя проходила, он обычно становился отстранённым и молчаливым. Учитывая тот факт, что он совсем недавно убил собственную жену, легко было представить себе, насколько он сейчас далёк от возможности вести непринуждённую беседу.