Андрей Саргаев: КОРМУШКА

- Автоматная пуля.

- Ага…

Следующий пригорок обходим осторожно, и вот уже за ним пляж…

- Мать за ногу!

Я тоже такого раньше не видел - не меньше сотни тварёнышей собралось на берегу. Рыбаки, слава богу, успели спустить лодки на воду и сейчас лупят со всех стволов. А чуть в стороне десятка два хищников собирают из веток какое-то подобие плота - и этого ещё ни разу не приходилось наблюдать.

- Бей по тем строителям!

- Понял! - Андрей опять саданул дуплетом. Знает, что я всегда стараюсь держать один ствол в запасе, и он успеет перезарядить ружьё.

Рыбаки с лодок тоже перенесли огонь на новую цель, только Ленка, восторженно что-то крича, продолжает обстреливать берег прямо перед собой, где из-за скопившихся в одном месте тварёнышей промахнуться было невозможно. Безбашенная девчонка - в двенадцать лет собственная смерть кажется чем-то нереальным и фантастическим, а жизнь - увлекательным, хотя порой и кровавым спортом. Да, и ей уже приходилось хоронить друзей и ровесников, но заколоченные наглухо гробы в детской психике никогда не примеряются на себя.

Хотя, надо отдать должное, мою дочь не упрекнёшь в излишней лихости или неосторожности. Вот и сейчас, реально оценивая возможности своего оружия, выбрала ближайшую цель, которой способна нанести максимальный ущерб. Сколько у неё с собой патронов?

- Сзади!

Бабах! Андрей сносит подобравшегося со спины тварёныша. Да откуда их тут столько? Бабах! Следующий выстрел сносит сразу двоих. Добивать некогда. Потом, если останемся живы.

- Чертобой, ответь базе! - совершенно некстати захрипела рация. - Чертобой - базе!

Некогда. Отвечать некогда - ещё не меньше десятка лезут прямо в лоб. Дуплет. Переломить. Зарядить. Дуплет… Гильзы нахрен… Переломить. Зарядить. Дуплет… На спину падает что-то тяжёлое и тут же резкий удар по бронежилету. Андрей зло скалится, смахивая с приклада красно-серое месиво. Переломить. Зарядить…

Стрелять больше не в кого. События последних минут, сколько их там прошло, слились в одну, длинную-длинную, и выброшены из памяти. Только что был бой, и вдруг всё кончилось. И даже кажется, что сквозь звон в ушах пробиваются переливы равнодушных ко всему жаворонков. Стою по колено в воде с переломленной двустволкой, Андрей на берегу бинтует себе кисть руки, затягивая узел зубами, а наши рыбаки, старшему из которых едва ли четырнадцать, деловито рассыпались по пляжу и рубят головы валяющимся тут и там тварёнышам. Неплохо для детишек, чьи родители ещё три года назад были убеждёнными вегетарианцами в экологическом поселении. Почти что толстовцами-непротивленцами.

Дочь с "Сайгой" в руках страхует товарищей и посматривает краем глаза с опаской. Нет, сегодня тебя не за что ругать. Мы - победители!

- Чертобой, ответь базе!

Да заткнётся эта рация когда-нибудь? Андрей протягивает "моторолу" и дипломатично отворачивается. Глубокий вдох и медленный выдох сквозь стиснутые зубы. Я спокоен. Я, блядь, трындец как спокоен! Рука сама тянется к карману в поисках сигареты. Но там пусто, давно уже пусто. Иммунитет к яду тварёнышей даёт неожиданный эффект - стоит закурить, и отёк лёгких гарантирует смерть от удушья. И не помогает ничего, проверенно, к сожалению, на практике. И к счастью, что не на собственной.

- Да, Валера, слушаю.

- Михалыч. Что там? - голос Сотского взволнован и прерывист. - Почему не отвечал? Со стороны озера стрельба…

- Мы уже здесь, - перебил я председателя. - Наши все целы, высылай подмогу.

- Уже. Семь человек на "Уазике" выехали только что.

- Валера, ты… - захлестнувшая злость мешала говорить. - Да они сейчас за собой…

- Михалыч, я… - начал оправдываться Сотский.

- Погоди. Добро, пусть едут - ребят с ними отправлю.

- А вы?

- Заберём патроны - и дальше. Мысль одну проверю, - я отключился и прикрикнул на подошедших поближе рыбаков. - Чего уши греете? А ну марш за сетками!

- Но пап… - протянула дочь, видимо ожидавшая похвалы за невиданный героизм в "великой битве".

- А ты иди головы режь! - жёстко пресекаю любые попытки пререкаться.

Она с самым хмурым выражением лица повесила карабин на плечо стволом вниз и отвернулась.

- Лена..

- Да? - остановилась и вскинула голову.

И тихо, чтобы никто не слышал, шепчу:

- Я тебя люблю, дочь. И горжусь.

Где-то далеко послышался шум мотора - видимо ребята решили рискнуть, и двинулись напрямую через овраги. В принципе, это уже не овраги - широченные ложбины между холмами и там вполне можно проехать, если не слишком увлекаться скоростью. В былые времена сам любил зимами погонять там на снегоходе за зайцами. Я на снегоходе, а зайцы от меня бегом. Но это когда-то, а сейчас звук приближающейся машины был дик и непривычен. Дело в том, что движущийся автомобиль привлекает тварёнышей. И это, пожалуй, единственное, что заставляет их собраться вместе. Тот случай в первую зимовку - исключение, подтверждающее правило.