- Кто поведет лазутчиков, не говорили? - уточнил Август.
- Какая разница? - отмахнулся Глушата. - Чай Пету-хан не сам под землю полезет.
- А хорошо бы.
- Да уж… Ну ничо, там его родственников целая куча будет - Манга, Байдар, Кардан и Бастырь. Братья двоюродные.
- До чего же имена поганые, - плюнул корчмарь.
- А чего ты хотел от дикарей, Акакий Хиппогрифоньтьевич? - фон Эшевальд на мгновение оторвал взгляд от плана города. - Там слишком много народу живет, чтобы на всех человеческих имен хватило.
- Оно и верно, - согласился оборотнев тесть. - И вы таки не представляете, как тяжело мне было от них принимать тот поганый мешок с золотом. Просто себя пересиливал, так брать не хотелось.
- Поосторожней в высказываниях! - черт мельком глянул на кучу монет, небрежно вываленную в углу. - Это же я его принес.
- Таки да! Только из уважения к вам, Глушата Преугрюмович, и взял.
- Ладно, потом поделим! Закончили! - прикрикнул Август. - Фирочка, дорогая моя, достань из подвала еще дюжину гишпанийского, нам тут долго сидеть придется.
Тремя часами позднее
Великий властелин барыгской Орды Пету-хан аэп Обраэм бухты Алексун сегодня сам вышел провожать отборные отряды, назначенные для тайного проникновения в непокорную крепость длинноносых шайтанов. Не совсем сам вышел - его вынесли на белой кошме шестеро здоровенных носильщиков, и хан произнес торжественную речь, постукивая в такт словам золоченой плетью по сапогу. Почетную должность сапога занимал старый нойон Абер-ад-дин, на лысине которого яркими красками был нарисован отпечаток ноги повелителя.
- Воины мои! - обычный фальцет Пету-хана поднялся до немыслимых высот. - Назад дороги нет! Мы не покроем позором тень великого предка, завещавшего дойти до последнего моря! Только вперед! Нас ждут великие победы и великая добыча, путь к которым идет через этот жалкий городишко! Богатые страны лягут пылью под копыта наших коней, мы разорим вражеские жилища, убьем их баранов, овладеем их несметными стадами. Три раза овладеем! Э-э-э… я хотел сказать, что юные девственницы станут украшением наших шатров, и каждый сможет вытирать жирные руки об их длинные светлые волосы! Так окуем же чужим золотом мечи нашей доблести!
Речь была воспринята со сдержанным восторгом - бурные выражения чувств у барыгов не приветствовались. Лишь немногие военачальники, преимущественно двоюродные братья, знавшие Пету-хана достаточно близко, промолчали, пряча усмешки в жидких усах. Уж не повелителю Орды, известному мужским бессилием, упоминать о юных девственницах. Хотя… в его гареме любая будет в гораздо большей безопасности, чем в родительской юрте под присмотром строгого отца и старших братьев. И зачем только таскает за собой целых двенадцать кибиток, полных этими сонными, толстыми, вечно что-то жующими созданиями? Может быть, чтобы другим не достались? Да никто и не позарится - внук Божественного Потрясателя Вселенной, имя которого запретно, выбирает настолько страшных, что хочется бежать от них, ухватившись покрепче за стремя товарища. Оттого и зовут ханских наложниц стремными девками.
Посчитав миссию по воодушевлению воинов законченной, повелитель вяло махнул носильщикам, и те, осторожно ступая, отнесли драгоценную ношу в юрту. Там его с поклонами встретил вечно улыбающийся шаман, присланный благодетелями из страны на берегу последнего моря - тощий, в черном бесформенном балахоне с веревкой вместо пояса, и с выбритой на затылке плешью. Проклятый обманщик! Ведь именно он утверждал, что у руссов слишком мягкие для меча руки и победа сама упадет в подставленные вовремя ладони. И где оно, то время? Злой городок и не думает сдаваться оружию, пришлось отправлять на приступ груженого золотом осла.
Золото… шайтанское золото… Конечно, оно помогло в борьбе за ханскую кошму, усесться на которую удалось прямо перед носом менее расторопных соперников, но никакое богатство не смоет позора поражения. А как иначе назвать долгую осаду крепости с труднопроизносимым названием Алатырь? Глорхи-нойон наверняка уже захватил обе вражеские столицы и сейчас посмеивается над собственным повелителем, не способным приманить прихотливую и ветреную удачу. Скорее всего, так оно и есть, не зря же хитрый одноглазый багатур так и не прислал ни одного гонца. Добычу, небось, делит, старая скотина, а про хана совсем позабыл. А если и вспомнит, то только с сожалением, что придется делиться.
Золото… опять это золото… За него приходится покупать верность полководцев, мудрость лекарей, обещавших вернуть мужскую силу, храбрость воинов… Просто утекает сквозь пальцы, а потому приходится улыбаться черному шаману в ответ, стискивать зубы, и делать вид, будто выполняешь все его пожелания. Но в самом ближайшем будущем придется обязательно намотать на шеи этих благодетелей их собственные кишки. Потом… а пока цели Орды и Ордена совпадают.
Читать дальше