Дмитрий Беразинский - Красный опричник

— Валяйте прямо из фляжки, — разрешил тот, — ради такого дела машину останавливать не станем. Ну, как?

— Великолепно! — искренне ответил Андрей Константинович.

— А теперь скажите, — ласково посмотрел на него гэбэшник, — за каким чертом нормальному человеку разгуливать ночью по территории укрепрайона?

«Вот попал, так попал!» — подумал Волков, — «это ведь надо в такое дерьмо вляпаться!»

Если начать объяснять представителю НКВД концепцию параллельных миров и всех прочих принципов построения мирозданья, то недолго и к докторам угодить. Во всех остальных случаях бродячий генерал из вооруженных сил Российской Империи приговаривался военным трибуналом СССР к исключительной мере наказания. Исключительной — в мире Земли начала двадцать первого века, а в этом времени такое наказание являлось стандартным. Как говорится: «решение окончательное и обжалованию не подлежит».

— Старший майор госбезопасности, — вспомнил вслух Андрей Константинович, — если не ошибаюсь, соответствует армейскому полковнику.

— Не ошибаетесь, — любезно подтвердил Кречко.

— Значит, вы — один из высших офицеров НКВД, присутствующих в этом районе.

— Самый высший!

— Отлично! Это означает, что мне повезло. Вам, вполне возможно, повезло не меньше.

Кречко заинтересованно поднял брови и испытывающе поглядел на свою «находку». Нет, не ошибся он, подобрав на дороге одиноко бредущую фигуру в полушубке и валенках, учуял его горбатый энкавэдэшный нос странности в поведении на дороге, уловил мозг флюиды иноземные! Рожа у незнакомца славянская, но кто его знает. На всякий случай он произнес давно сидящую в подсознании фразу на французском:

— Si et non l'espion vous, le monsieur?

— Est absent, dans aucun cas! Je le voyageur ordinaire entre les mondes! — ответил шутливо Андрей Константинович, вспомнив молодость и средневековый Париж.

Судя по тому, как напрягся энкавэдэшник, он ни бельмеса не понял.

— Я не говорю по-французски, — признался Кречко.

— Я вижу. Английский мне тоже известен, господин старший майор!

— Вот вы и попались! — торжественно провозгласил Кречко, — у нас в ходу обращение «товарищ».

Волков засмеялся. Энкавэдэшник обиделся, вздохнул и покачал головой.

— Извините! — промолвил Андрей Константинович, — весь мир знает, что у вас в ходу именно это обращение. Однако, всяк, кто выше майора, спит и мнит себя «господином».

— Тоже верно, — нехотя признал Кречко, — уж очень вы интересный типчик, товарищ э-э… или господин?

— Волков Андрей Константинович, — отрекомендовался случайный попутчик, — кому-то товарищ, а кому-то и господин. Но суть дела от этого не меняется. Вы уж не взыщите за смелость, но не проще ли нам будет поговорить тет-а-тет в вашем кабинете, либо в другом подходящем месте? Надеюсь, я еще ничего не нарушил, чтобы меня сразу в камеру…

Кречко задумался. Вообще-то, он ехал в Полоцк с целью инспекции ПоУр: несение внутренней службы караульными расчетами, содержание долговременных огневых точек, соблюдение правил маскировки и демаскировки, изучение предложений по укреплению обороноспособности и живучести объектов. Этого странного попутчика он подобрал где-то в километрах трех восточнее Фариново, а едут они уже около пятнадцати минут… следовательно, до Полоцка еще километров десять. Старший майор был в прекрасном расположении духа. Это обуславливалось тем, что он разнес вдребезги и пополам весь батрайон «О» и едва не стал причиной самоубийства тамошнего коменданта — майора Горюнова. Дела на военно-инженерном комплексе были плохи. Это искренне огорчало энкавэдэшника, совсем недавно ставшего «гэбистом», но никак не привыкшего к новому номенклатурному прозвищу. Однако, недочеты выявил именно он, а не враг — это не могло не радовать. С другой стороны, инспектор для того и назначается, чтобы находить прорехи и недостатки. Тогда товарищ Куклачев, комиссар государственной безопасности второго ранга, не станет спрашивать товарища старшего майора: не пьянствовал ли он напропалую все время своей командировки с комендантами батрайонов, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями. А если сидящий рядом гаер окажется агентом империалистической разведки, то вполне вероятно появление еще одного ромба в петлице по соседству с двумя имеющимися…

— Чувствую, что дело плохо, — поерзал на кожаном сиденье Волков, — ну честное слово, не спешите меня в шпионы зачислять, товарищ старший майор!

— А кем прикажете вас считать? Как вас называть? «Господином» у нас не принято, назови я вас «товарищем» — потом мне это припомнят, на «гражданина» вы не похожи…