Евгений Костюченко: Блюз для винчестера

Заказчик рискует только своими чеками или чем-нибудь еще? Только чеками. Да и их он может отпечатать сколько угодно.

Глянем с другой стороны. Как может повести себя недобросовестный исполнитель? Получить от индейцев лишние шкурки и продать их. Кому? По какой цене? И откуда они возьмутся, эти лишние шкурки?

Второй вариант: получить от индейцев целую гору шкурок, продать их и смыться с деньгами. Куда смыться?

Кажется, профессор имел основания доверять эту работу первому встречному. Он ничем не рисковал, потому что Степану было гораздо выгоднее честно выполнить условия сделки, чем ловчить и обманывать.

— А могу я узнать, какая связь между мехами и геологией?

— Я как раз это и хочу выяснить, — ответил доктор Фарбер. — Все, что скрыто под землей, каким-то образом проявляет себя на поверхности. Например, красный лишайник выдает залежи железной руды. Есть и другие знаки, тысячи других знаков. Но мы их пока не понимаем. Возможно, что и не поймем никогда. Но попытаться все-таки следует. А бобровые шкуры могут подсказать очень много. Я буду очень признателен тебе, если ты выполнишь мое поручение. Самое главное — не поддавайся уговорам индейцев и не покупай для них ром. Помни о бирках. Итак, сегодня десятое февраля. Значит, двенадцатого февраля мы с тобой увидимся на почтовой станции Эшфорда.

— Что? Двенадцатого февраля?

"Вот оно, начинается, — подумал Степан. — Сегодня же двадцать первое января! Было. Где же меня носило эти три недели?" Гончара так и подмывало спросить, а какой сегодня год, но он боялся, что такая информация может серьезно отразиться на его поведении. Нет, еще рано. Надо сначала привыкнуть к перемене места. А с переменой времени лучше подождать.

Фургон остановился, и высокий проводник, Дуглас Бакстер, открыл дверь, кивком пригласив Степана на выход.

Гончар сошел на укатанный снег дороги и огляделся.

— Слушай, Стивен, — сказал проводник. — Я не знаю, откуда ты взялся. И не мое дело, зачем ты сюда пожаловал. Но мне не нравится, как ты одет. Индейцы не станут с тобой разговаривать.

— А в чем проблема? — спросил Степан, машинально проверив ширинку. — Что тебе не нравится в моей одежде?

— Кое-чего не хватает, — сказал Бакстер и протянул ему ружье. — Возьми хотя бы дробовик. Здесь не принято ходить без оружия. Можешь ходить без штанов, но ствол должен быть у каждого мужчины.

— Я не могу купить твое ружье, — признался Степан. — Нет денег.

— А я и не продаю. Вернешь его, когда мы подберем тебя на станции.

Гончар бережно обтер ладонью темно-синие стволы.

— Вот тебе патроны. — Дуглас снял с дверцы оружейный пояс и повесил его на плечо Степану.

— Эй, Стивен! — закричал с облучка Гарри. — Если завалишь бизона, то язык — мне. Договорились? Это ведь мой "паркер". Дуглас щедро раздает чужие вещи, но я не в обиде. Не встретишь бизона или лося, не беда, я не откажусь и от фазана. Договорились?

— О'кей, — сказал Степан Гончар.

Он застегнул тяжелый пояс, повесил дробовик за спину и зашагал по тропинке к прозрачному лесу.

За спиной щелкнул бич, заскрипели колеса фургона. Но мягкий перестук копыт вдруг оборвался, и Степан оглянулся. Почему-то ему показалось, что фургон остановился из-за него.

Так и было. На дорогу спрыгнула маленькая фигурка. Путаясь в длинной шубе и придерживая шапку рукой, к Степану бежала дочка профессора, Милли.

— Мистер Стивен! — запыхавшись, она остановилась подле него так резко, что наверняка упала бы, если б он не подхватил ее обеими руками за острые локотки. — Мистер Стивен, Дуглас говорит, что у вас нет денег. У вас нет даже сумки. У вас ничего нет. Я не хочу, чтобы кто-то умер от голода и холода. Возьмите!

Она быстрым движением сунула ему что-то в карман куртки и убежала.

Когда фургон скрылся за деревьями, Степан вынул из кармана серебряный доллар.

— Интересно, — сказал он, — как эта монета может согреть и накормить человека в лесу?

Он вдруг вспомнил свой разговор с той американкой, которую куда-то вез в своей машине. Кажется, они говорили об Америке, стране огромных возможностей. Что ж, теперь у него было все, чтобы стать миллионером, — голова на плечах, оружие в руках и начальный капитал в кармане.

Это была не первая смена обстоятельств в жизни Степана Гончара, но никогда еще его жизнь не менялась так круто.

К примеру, в мае девяносто первого года он ушел в армию, чтобы охранять священные рубежи государства. Он думал, что ему чрезвычайно повезло, потому что не каждому удается служить в таком райском уголке, как Абхазия. Однако все прелести курортной жизни слишком быстро сменились грязью и кровью войны. Больше того, за те два года исчезла даже сама страна, чьи рубежи так рвался охранять Степан Гончар.