Александр Афанасьев - Время героев (Часть 3)

– Не двигаться!

Парень медленно вытянул руки перед собой.

– У меня нет оружия! Я безоружен!

Полицейские уловили какой-то странный акцент – но Город Ангелов привлекает массу иммигрантов и акцент может быть какой угодно.

Полицейские производили арест не первый раз, не десятый и даже не сотый. Полицейские скомандовали парню – на колени – и он выполнил команду, опустившись на колени посреди всего этого мусора. Потом – один из них направился к парню, спрятав Тазер и сняв с пояса наручники, чтобы надеть их, второй по-прежнему страховал футов с двадцати. Первый полицейский привычно ухватился за руку парнишки, надел на нее наручники и начал заводить ее за спину, чтобы надеть наручники и на вторую руку. Он так и не понял, что произошло – мир вокруг него вдруг прокрутился с чудовищной скоростью, небо поменялось местами с землей. В следующее мгновение громыхнул выстрел…

Вадим дождался, пока полицейский наденет на его руку наручник, начнет заводить ее за спину – а потом применил специально отработанный против этого прием, имеющий в своей основе философию айкидо – используй силу противника против него самого. В течение секунды роли кардинально поменялись местами – полицейский оказался не за Вадимом, а перед ним, перекрывая цель. Спецназовец в этой ситуации начал бы стрелять, даже рискуя ранить своего – но патрульный полицейский – не спецназовец, и все на что его хватило, так это заорать – "не двигаться"! В следующее мгновение, Вадим выдернул их поясной кобуры первого полицейского пистолет и выстрелил во второго. Он мог бы выстрелить в голову и убить – но он выстрелил в солнечное сплетение, в центр массы, потому что видел – на полицейском бронежилет, и это его спасет от смерти, но удар пули в бронежилет в районе солнечного сплетения будет таким, что ошеломит копа и выведет его из строя. Копы Города Ангелов были вооружены Смит-Вессонами, полупластиковыми, сорокового калибра, детективы таскали с собой оружие по выбору – но у патрульных копов оно было стандартным. Полицейский, целящийся в него из пистолета, упал как подкошенный, Вадим ударил по голове рукой с зажатым в ней пистолетом второго полицейского, вскочил и бросился к полицейскому "перехватчику". По пути, он успел вырвать пистолет у второго, сбитого с ног полицейского – на случай, если тот быстро придет в себя и выстрелит подозреваемому в спину. Это ему удалось, и он уже почти добежал до водительской двери урчашего мотором на холостых Каприса – как вдруг со спины грохнул пистолетный выстрел – и рука Вадима странно онемела. Второй раз полицейский, стрелявший в него сверху, с пятого этажа заброшенной рабочей гостиницы выстрелить не успел – Вадим повернулся и выстрелил в него из пистолета, зажатого в левой руке, обоими руками он владел почти одинаково, в спецназе почти все были "македонцами". [52]И снова не убил, хотя на упражнении "внезапное нападение противника сзади" всегда показывал отличную оценку, попадая в бумажную голову врага с разворота. На сей раз пуля ударила совсем рядом с головой полицейского, выбив кирпичную крошку из стены – и эта крошка хлестнула полицейского по лицу и глазам. Полицейский с криком отшатнулся – и Вадим успел ввалиться в прокуренный салон Каприса. Рычаг автоматической коробки передач у этой крепкой, мощной и просторной машины находился по американской моде у рулевой колонки справа, гардемарин передвинул его в положение "задний ход" – и даванул на педаль газа, вылетая на улицу. Когда выскочили двое полицейских – у одного из них было полуавтоматическое ружье двенадцатого калибра, еще у одного – помповый карабин калибра.223 – захваченная полицейская машина уже исчезла из поля зрения. Остались только двое полицейских – один корчился на земле, не в силах прийти в себя, другой стоял на четвереньках и блевал. Третьему – у которого все лицо было иссечено кирпичной крошкой и повреждены глаза – помощь пытались оказать в коридоре.

Снайпер ушел.

Лейтенант полиции Лос-Анджелеса Митчем Ген находился в передвижном полицейском штабе у гостиницы "Бельведер", когда полицейская радиоволна донесла информацию о стрельбе неподалеку. Это привлекло внимание лейтенанта, он отвлекся от стаканчика с кофе, восьмого за день, который героически пытался проглотить и взялся за рацию.

– Сто семнадцатый, это двадцать девятый – назвал он свой позывной – что там у вас происходит…

Позывной лейтенанта – двадцать девятый, всего два знака – отражал его высокое положение в иерархии LAPD.