Алексей Вязовский - Сэнгоку Дзидай

Тоска по родителям есть и сильная. Поди, убиваются по мне, погибшему во время землетрясения. Девушка моя, Наташа, тоже, небось, плачет сейчас. Но что я могу изменить? Ничего. Значит что? Надо попытаться устроится тут, в Японии. Благо какой-то задел уже есть. Я даже не про "родственников" - это вполне может стать пассивом если меня раскусят. Я про то, что тело досталось мне не пустое. Кажется, присутствует мышечная память. Иначе как объяснить мои экзерсисы с мечом, которого в прошлой жизни я ни разу не касался? Теперь мне главное - не напортачить. Продолжаю косить под амнезию.

С этими мыслями я оделся, засунул мечи за пояс и вышел из комнаты. Кивнул на поклоны охранников, обул традиционные плетеные сандалии "таби" и начал спускаться вниз. Четыре пролета и вот я уже внизу. Что у нас тут? Справа кладовые, слева какая то комната вроде туалета. Захожу. Точно, ватерклозет. Деревянный настил с дыркой. Рядом лежит горка сухого моха. Я быстро соображаю для чего. Оправляюсь и выхожу из донжона крепости во двор. Тут все заняты делом - конюхи обихаживают лошадей, слышатся звонкие удары из дымящейся кузницы, на песочной площадке упражняются самураи с деревянными мечами, по стенам ходят лучники... Мое появление не остается незамеченным. Все прекращают работу, упражнения и низко кланяются. Кланяюсь в ответ. Ко мне спешат генерал и жена. Жена сегодня одета в синее кимоно с серебряной вышивкой. Сложной прически уже нет - волосы просто забраны наверх. В руках белый бамбуковый зонтик.

- Доброе утро Ёшихиро-сама - улыбается мне Тотоми - вы хорошо выглядите

- Вы, Тотоми-сан выглядите еще лучше. Сама свежесть и красота - от моего комплимента девушка зарделась

- Как ваше самочувствие, господин? - Хиро-сан напротив был хмур и явно чем-то озабочен

- Спасибо, хоро...- разговор прерывается криком. Я оборачиваюсь и вижу, что к нашей группе бежит растерзанный самурай. Вокруг меня тут же собирается кольцо охраны, но бегущий человек и не собирается нападать. Он падает в ноги и начинает униженно кланяться. Я разглядываю самурая и мое недоумение растет. Все японцы, которых я тут видел до сих пор, включая слуг - чистюли. Опрятно одетые, вымытые, бороды подстрижены... Этот же рыжеволосый парень - прямая противоположность. Серое кимоно испачкано и разорвано на груди, голова грязная, лоб не выбрит, косичка завязана небрежно, по щекам текут слезы. Самураи тоже плачут?! Вот уж не думал.

- Пошел прочь, деревня - толкает ногой генерал распростертого самурая

- Постойте - останавливаю я порыв охраны убрать парня с глаз долой - Чего он хочет?

- Сэппуку просит разрешения сделать - презрительно сплюнул Симодзумо - Этот Ксоо не уберег вашего отца Сатоми Ёшитака. Наш господин оказал огромную честь этому куску дерьма, поднял из грязи, дал два меча, а он как был деревней, так ей и остался. Он недостоин чести совершить сэппуку. Отправьте его господин, в деревню эта

/ Эта - каста (сословие) париев в феодальной Японии. К ней причислялись люди, занимавшиеся "нечистыми" (согласно буддийским канонам) профессиями (убой скота, снятие и выделка шкур и др.)/

/Ксоо - отходы жизнедеятельности /яп.ругательство/

/Сэппука - японское ритуальное самоубийство/

- Как тебя зовут? - обратился я напрямую к парню

- Вы не узнаете меня? Я Мисаки Мураками, господин - уткнулся в пыль головой "писатель"

Здорово встретить знакомую фамилию. На меня прямо чем-то родным повеяло.

- После удара копьем я потерял память - начал импровизировать я - Ты охранял моего отца?

- Да, нет.. Начальник охраны погиб вместе с Ёшитака-самой. Я замковый мацукэ! Я очень виноват, что не уберег вашего отца, мне нет прощения - зачистил парень - но господин Ёшитака-сама меня не послушал. Я предупреждал...

- Мисаки-сан - глава всех шпионов Сатоми - шепнула на ухо мне Тотоми. От запаха ее духов - жасмин? сандал? - у меня слегка закружилось голова

- Отмыть, накормить, привести ко мне... - тут я слегка запнулся, пытаясь вспомнить японскую временную шкалу, благо она местами до сих пор используется в современной Японии - в час ...обезьяны. Сеппуку совершать запрещаю.

/Час обезьяны - с 15 по 17 часов по яп./

- А я пока тоже приму ванну и перекушу - я огляделся в поисках банного домика. Замок Тиба состоял из двух внешних ярусов, каждый окруженный стенами с вспомогательными башнями, в центре внутреннего двора возвышался большой белокаменный донжон в виде японской пагоды.

Кроме хозяйственных построек - кузницы, конюшен и зданий, которые я идентифицировал как казармы - обнаружился и миленький садик с несколькими павильонами. Туда-то я и направился. Моя свита двинулась за мной.