Александр Дорофеев: Мексиканский для начинающих

— Ну-ка, ну-ка, вот этого крокодилишку вытащи из угла. Держи, держи его за хвост, а то кадр смажется.

Служителю то и дело приходилось залезать в крокодильи загоны. Он был, надо признать, ловок и отважен, покуда мы ошивались возле молодняка. Думаю, у него имелся тонкий расчет — чтобы Петя именно тут истратил всю свою пленку. Так оно и случилось, когда мы добрались до крокодилов-подростков. Эти уже щелкали зубами с такой силой, что в ушах стоял звон. А хвостами срубали мелкий бамбук. Служитель облегченно вздохнул. Он не предполагал, что у Пети в запасе еще две катушки.

— Давай, давай, амиго, — привычно распорядился Петя, — Вон того зубастенького волоки на свет божий!

— Меня зовут Хуан, — вдруг представился служитель.

— Очень приятно, — сказал Петя, — Валяй, Хуан, тащи зубастенького!

— У меня есть жена, бабушка и семеро детей, — продолжил Хуан, тихо удаляясь от загона.

— Во дает Хуанито! — поразился Петя, — Семеро козлят! Да еще и бабушка. Небось, из крокодильего рациона подкармливает.

— Ми хенераль, — задумчиво молвил Хуан, стоя в тени пальмы, — кто будет кормить моих козлят и мою бабушку, когда меня самого сожрут кокодрилос? Если вы берете это на себя, ми хенераль, я готов постоять за честь мексиканского флага.

Петя не ожидал такого поворота. Он несколько растерялся и как бы поубавился в чине, стащив с головы серебряный шлем.

— Погоди, Хуан! К чему нам подвиги в мирное время?

Но Хуан вдруг заартачился. Он перекинул ногу в крокодилий загон и, слегка балансируя, охрипшим, но героическим голосом произнес:

— Мы, мексиканцы, любим нашу прекрасную и дорогую отчизну. Мы всегда будем бороться за счастье и независимость Мексики!

— Во шпарит! — вытаращил глаза Петя, — Давно такого не слыхал!

— Оно и понятно, — вздохнул я, — у нас патриотизм пошатнулся, а у них в полной силе.

Хуан тем временем гордо оглядывал нас, сидя на загородке, подобно национальному гербу Мексики — орлу со змеей в когтях.

Картина была впечатляющая. Даже крокодилы присмирели в загоне.

— Послушай, Хуанито! — ласково сказал Петя, залезая в карман. — Причем тут независимость Мексики? Ты честно заработал десять песо — слезай потихоньку на нашу сторону.

— Си, ми хенераль! Почему нет? — отозвался Хуан. — Порке но?

Живо пряча зеленоватую бумажку с изображением пышноусого национального героя Эмилиано Сапаты, он приговаривал:

— Пойдемте, пойдемте, друзья. Впереди еще много интересного.

— Нет сомнений, — кивнул Петя, напяливая шлем.

По мере нашего продвижения, крокодилы из забавной мелочи превращались в какие-то невероятные серо-зеленые колоды. Иные лежали с открытыми пастями, в которых уместилась бы дюжина Петиных шлемов.

— Бывают проблемы с питанием, — сказал Хуан, загадочно поглядывая на Петю. Но тот, видно, решил вести себя осторожнее и не задавал лишних вопросов. Так мы и не узнали, каким образом разрешаются эти проблемы.

В одном из последних загонов посреди подсохшего бассейна лежали морда к морде два, с позволения сказать, крокодила. Более всего эти рептилии напоминали подлодку «Атлантис». Если бы на их боках были иллюминаторы, оттуда вполне могли бы выглядывать мы с Петей, да и Хуан впридачу.

— Это наша гордость, — сказал он так, будто вновь зашла речь о любимой отчизне. — Слева — Куатемок. Справа — Эрендира. Они муж и жена.

— Крепкие ребята, — согласился Петя. — Из Куатемока чучело выйдет зашибительское! А из Эрендиры — пальтишко бы пошить для Олюшки!

— Педро, — удивился я, — Какой же размер у твоей жены?

— Спокойно, приятель, — сам увидишь. Да и вообще — в размерах ли дело?

Петя просунул руку сквозь прутья загородки:

— Ты погляди на этих крокодилов! Лежат, как необструганные бревна. А Олюнчик-то мой ни минуты на месте — все по хозяйству, все для дома. Точь в точь Екатерина Великая.

Эта историческая параллель как-то задела меня за живое:

— Почему же Екатерина Великая?

— Может, и не Екатерина, — уклончиво ответил Петя, — но — великая!

Спорить тут, конечно, было глупо и не о чем. Все равно как если бы я начал препираться с Куатемоком относительно его Эрендиры.

— Ми хенераль, — подал голос Хуан, приоткрывая металлическую дверь загона. — Еще десять песо — и вы можете подойти к ним поближе…

— Погоди, погоди, кому я должен десять песо? — растерялся Петя.

— Нет, нет, ми хенераль, — терпеливо втолковывал Хуан, — если вы не хотите подойти поближе к Эрендире, вы никому ничего не должны. Но я заметил, ми хенераль, что она вам понравилась…