Алексей Замковой - Лесной фронт. Благими намерениями…

— Хреново, — ответил я. — Если будем атаковать в лоб, то всех покосят пулеметы. Могут быть еще и мины.

— И с другой стороны железки, — вздохнул Пантелеев, — скорее всего, то же самое.

— А если ночью, в темноте, рвануть? — предложил я.

— Не пойдет. Видишь, вон там кучи дров лежат? Ночью они, скорее всего, зажгут костры для освещения.

Мы снова впились взглядами в станцию, прокручивая в головах различные варианты. А если по железной дороге? Двумя группами по обеим сторонам насыпи? Нет, так мы собьемся в стадо – будет просто мечта пулеметчика.

Свистнув, поезд потихоньку начал набирать ход. В сторону Александрии поехал, наверно – в Ровно.

— Слушай, давай-ка пару дней понаблюдаем, — предложил я. — Может что-то придумаем. А то так, с наскока…

За следующие сутки мы выяснили о станции довольно многое, но никакого жизнеспособного плана составить так и не вышло. Охрану станции немцы несли исправно. Патрули вдоль полотна ходили довольно часто. Пулеметные точки зорко следили за лесом. Как и говорил Пантелеев, на ночь зажигались костры, которые освещали все вокруг… C противоположной стороны насыпи – мы отправили нескольких бойцов на разведку – все было точно так же. Поезда на станцию приходили дважды в день – утром и вечером. Приходили порожняком, а уходили нагруженные лесом. Причем, по разным направлениям. Частенько проходили и другие составы, перевозящие войска и какие-то грузы. Кроме поездов, несколько раз в день через станцию проезжала мотодрезина с бойцами – видимо, так немцы проверяют, заминировано полотно или нет.

— Может, дрезину захватим? — предложил я, впервые увидев ее. — Переоденемся в немцев, откроем огонь, когда окажемся на станции. А остальные…

— А кто поедет? — не дослушав, перебил Пантелеев. — Во-первых, тех, кто будет на дрезине, перебьют за десять секунд. А, во-вторых, остальные за это время добежать до станции не успеют. Да и пулеметы на дрезину никто разворачивать не будет – хватит и патрулей.

— А если взрывчаткой дрезину нагрузить? — я задумался и покачал головой. — Нет, взрывчатки не хватит.

И еще одни сутки прошли зря. Лично я все это время, наблюдая за станцией, мечтал только о двух вещах – согреться и о бронепоезде. Однако, бронепоезд к нам на помощь не спешил, а согреться было нечем – разводить костры поблизости от противника мы не решались. Благо, хоть одет я был тепло…

На третий день погода испортилась. Небо затянуло черными тучами так, что стало непонятно – день ли сейчас или уже сумерки. Пошел мелкий, но густой дождь, превратившийся вскоре в ливень. Нет, решил я, засиделись мы уже здесь. Еще чуть-чуть, и ревматизм с радикулитом мне обеспечены. Или загнусь быстро – от воспаления легких. А станция так и дразнит нас, просматривающаяся как на ладони, но остающаяся неприступной. Блин, сейчас бы хоть пушку какую-нибудь…

Оставив бойца наблюдать за станцией, мы с Пантелеевым вернулись к остальным, ожидающим нас глубже в лесу. Придя в лагерь, я наскоро перекусил четвертью банки тушенки и собрал совет командиров.

— Слишком долго мы здесь сидим, — начал я, когда к нам с Пантелеевым присоединился командир второго взвода – Сижуцкий. — Надо что-то решать, а то нас или обнаружат, или замерзнем здесь к чертям собачьим.

— А якшо все ж таки в лоб напасты? — сказал Сижуцкий. — Вночи. З неба лье, як з видра – нимаки костры не запалять. А мы, по темноти…

— Точно! А шум от дождя скроет шум от нашего передвижения. — Пантелеев прямо воспрянул духом.

Только мне вдруг стало грустно. Почему я до такого не додумался? Слишком увлекся сказочными идеями – даже хотел предложить таки захватить дрезину, оборудовать на ней из бревен огневую точку… А все ведь просто – дождаться подходящей погоды!

— Надо выяснить сектора обстрела пулеметных точек, — я принялся развивать идею Сижуцкого. — Если позиция крайнего пулемета не простреливается соседними, то отправим туда нескольких бойцов. Пусть они тихонько уберут расчет, а потом и мы, так же тихо, подойдем. Тогда сможем атаковать остальные пулеметные точки с фланга и – те, которые по другую сторону насыпи – с тыла.

— А если мины? — предположил Пантелеев.

— Пойдем по железнодорожному полотну. Его вряд ли минировали, а ночью там никто не ездит. У пулеметов стоят по три человека. Думаю, если пошлем человек пять, то хватит с запасом. Когда разберутся с пулеметчиками – пусть подадут какой-нибудь сигнал.

— А патрули? — спросил Сижуцкий.