Сергей Лукьяненко: Роман-трилогия «Остров Русь»

— Мистер Кубатай — недюжинного ума мужчина, — тактично сказал Холмс. — Но всем свойственно ошибаться. Тем более, он и сам признал свою ошибку.

Стас, нахмурившись, молчал. Наконец, пробормотал, словно проснулся:

— Значит, я книжку завоевал? Да и то, может, только потому, что мне авторы позволили? А эти двое, которые тут жили, они вроде как и не причем?

— Какие двое? — спросил Костя.

— Да писатели эти, что «Сегодня, мама!» сочинили. Я, как власть захватил, разыскал их. Стал требовать, чтобы покаялись, извинения попросили за издевательства свои... А они кричат — мол, «мы ничего такого не писали!», «мы друг друга вообще в глаза раньше не видели! В разных городах живем!» Я не поверил... ну... хотел было в Антарктиду сослать... потом просто... заколдовал...

— Где они?! — хором воскликнули мы все.

— Да тут они, тут! Холмс с Ватсоном на них сидят. Вот эти кресла зелененькие.

Я в панике соскочил с кресла, Холмс также последовал моему примеру. Виновато стряхнул с зеленой обивки оброненный пепел.

Кубатай со Смолянином, почему-то, наоборот, ехидно переглянулись, подошли к креслам и плюхнулись на них. На лицах их застыло блаженство.

— Расколдовывай! — махнул рукой Кубатай.

— Нет, — заупрямился Стас. — А как, например, вы объясните, что ничего из того, что здесь происходит, в книжке написано не было? А? Мы же читали, не было там такого! Это что — уже я книжку дописываю? Все по-настоящему? Так какая разница, значит мир настоящий.

Тут мой друг в какой уже раз поразил окружающих своей ловкостью и проницательностью:

— Возможно и так. Но, как подсказывают мне мои научные методы индукции и дедукции, а также небольшой опыт путешествий по вымышленным мирам, мы находимся в продолжении книжки, которое авторы пишут как раз сейчас. Вспомните, джентльмены! В библиотеке последние страницы книги были еще девственно-чисты! Если бы Стас изменил мир после описанных событий, ну, как в том мирке, с мотоциклетчиками, то книжка была бы написана полностью. Увы, сейчас мы — в воле авторов!

Братья ошалело переглянулись. Логика Холмса была убийственна, а сомневаться в его честности Стас не рискнул.

— Ну дают! — возмутился Народный Диктатор, не устояв перед фактами. — Понапишут, а мы — расхлебывай?! Совсем что ли обнаглели?! Что хотят с нами, то и делают!

— В общем-то, у вас есть возможность выйти из их власти, — вкрадчиво заявил Холмс. — Ведь вы — реальные люди, и вам просто нужно вернуться в реальный мир.

На лице его при этом почему-то появилась легкая улыбка.

— Но если все, что сейчас происходит, придумано другими, то мы ничего не сможем сделать, пока они этого не напишут, — плаксиво заявил Стас. И посмотрел на злополучные зеленые кресла кровожадным взглядом.

— Типичный фатализм сфинксов. — непонятно ответил брату Костя. Тут позволил вмешаться в беседу и Ваш покорный слуга. Ситуация явно требовала вмешательства профессионала...

— Простите, джентельмены, меня за самоуверенность, но, являясь в некотором смысле литератором, я хотел бы заметить, что в вашем понимание взаимоотношений между персонажами и автором за версту виден делитантизм.

Стас потряс головой, и я понял, что для детского разума фраза была слишком витиеватой.

— Продолжайте, мой друг, продолжайте, — вскричал Шерлок, — вы редко высказываете свои мысли, зато они как правило блестящи!

Польщенный, я закончил:

— Думаю, мы можем поступать так, как нам заблагорассудится. А авторы будут вынуждены писать именно это. Более того, они будут уверены, что все наши действия продиктованы сугубо их собственными фантазией и волей.

— Браво! — восхитился Холмс. Кубатай, подпрыгивая на кресле, зааплодировал.

Стас почесал затылок. Потом глянул на брата:

— Тогда — домой?

— Погоди, — ответил тот. — Во-первых, надо этих... которые мебель... расколдовать. А во-вторых, что с этим миром-то будет? Не оставлять же его так?

— А это не моя забота, — ощетинился Стас. — Как написали, так и будет. Что написано пером, не вырубишь топором. А я тут вообще ни при чем! Забросили ребенка в Антарктиду... оставили один на один с Кащеем...

— Давай, работай, не увиливай! — нахмурился Костя. — Между прочим, кто-то сам собирался стать писателем... книжку начал сочинять...

— Ладно, ладно, молчи, — вытаращив глаза, пошел Стас на попятные. — Трудно мне что ли? Сейчас. Дядя Кубатай, дядя Смолянин, встаньте, пожалуйста.

ДЗР-овцы неохотно подчинились. Стас щелкнул пальцами, и на месте кресел возникли два джентельмена. Один, хоть и молодой, но лысоватый. Другой, хоть и еще моложе, но толстоватый. Они обалдело оглядывались по сторонам.