Александр Быков - Стылый ветер

«Почему именно ты? Ахмет не мог убить меня, а ты, получается, мог?»

«Скажем так: из тех, кто мог бы вынести этот груз, я оказался ближе всех».

«Груз...»

«Да, — зазвучал до боли знакомый голос. — Меня этот старый болван называет грузом... Ахмет все же сумел перехитрить меня. Можете поздравить этого упрямого солдафона. Он подстроил так, что я вселился в самое бесполезное и бестолковое, во что только мог. То, что я вселяюсь в любого, кто убьет моего прежнего носителя, ты, дервиш, сумел использовать против меня. Но не думай, что все кончено. Я еще вытрясу песок из твоей дряхлой души и из разваливающегося тела... Кстати, вот и Ахмет. Он видел, как ты убивал Марию, дервиш. Так что он вряд ли оставит тебя в живых. Он — следующий».

«Нет. Не-ет! — Она была готова вцепиться в глотку этому бесплотному голосу, но во тьме не видно ни глотки, ни глумливой усмешки. — Ты не сможешь! Ничего ты не сможешь! Ахмет не такой. Он...»

«Да сама посмотри, что сейчас будет».

Стало медленно светлеть. Ветер уносил к морю последние клочья белого, как молоко, тумана. Дервиш шел по тропинке, вьющейся над бухтой, меж белых скал. Вверху старика ждал Ахмет.

Дуло заряженного пистоля уперлось в тощую грудь старика.

— Ответь мне, дервиш... Неужели иначе было нельзя? — спросил Ахмет сквозь зубы.

— Ты сам позвал меня, воин. И ты наверняка знал, чем это кончится, — грустно улыбнулся старик.

— Я и сам мог убить ее. Зачем тогда все? Я надеялся, что ты... Зачем?!

— Я спасал ее душу. И твою. Всех вас... Сатана вселяется в того, кто убьет его прежнего носителя. Убийство — это и есть обряд вселения Сатаны. Она была первой. Я должен стать последним. Тот, что сидел в ней, теперь во мне. Я единственный из вас сумею с ним справиться. Переварю эту тварь терпением, аскезой, молитвой. Аллах не оставит меня. Я услышал тебя, когда был в Египте. Знаешь ли ты силу, которая была бы способна вовремя перенести меня сюда, вам на помощь?.. Я молился о чуде. Аллах велик — ураган перенес меня из Египта сюда, бросив прямо в море, перед кораблем, который слуги ЗЛА послали за ней. И те, что были посланы, невольные слуги Сатаны, вспомнив о милосердии, не дали мне утонуть в холодной воде. Из всех, кто был у костра, я первый увидел ее. И убив, сумел уйти от погони, хотя и прятаться-то толком никогда не умел. Все, что случилось, произошло по воле Всевышнего. Каких еще тебе доказательств?

— Это был единственный способ освободить ее?

— Да.

Ахмет опустил пистоль и прислонился к скале.

— Самое страшное, дервиш, что ты прав. Кругом прав, дьявол тебя забери, — прошептал он, глядя перед собой в пустоту. — Я и сам знал, что убийство — это единственный способ освободить ее. Но не мог я сам, потому что слишком... — Слезы навернулись у него на глаза.

— Это хорошо, Ахмет. — Дервиш сел на корточки рядом. — Порой любовь спасает там, где бессильна даже самая изощренная мудрость. Мария свободна теперь. Это я знаю наверняка.

— Ольга. Ее звали Ольга.

«Тебе пора домой, Ольга», — мысленно проговорил дервиш.

«Скажи ты мне раньше, что хочешь остаться здесь, с ним, я бы мог это устроить, — прошептал голос Сатаны. — Теперь поздно. Ты выбрала то, что хотела. Я обещал вернуть тебя домой и помогу дервишу сделать это. Так же, как помог Цебешу месяц назад перетащить тебя сюда... А уж с дервишем потом...»

— Сатана теперь надежно запрятан. Уж я-то ничего ему не позволю. Лишь бы теперь добраться живым до какого-нибудь безлюдного места, выждать там, протянуть несколько лет, пока сила его в этом мире не иссякнет... Вы молодцы. Он не сломил вас. Сумели...

— Прощай, Ольга! — Ахмет сглотнул. — Прощай. Мы победили. — Он улыбнулся. Смахнул слезу. — Победили. Отчего же так горько?..

«Ухожу... я уже ухожу, Ахмет, — прощалась с ним Ольга. — Все, что было со мной здесь, отступает, смазывается... Еще немного времени пройдет, и я забуду многое... но не тебя. Ахмет, если это все-таки наш общий мир и если правы те, кто верит в переселение душ, может быть, мы еще встретимся? Я буду искать тебя, я же так и не сказала, что люблю... Прости, что бросила тебя здесь, прости, что мы так мало...»

«Иди. Иди и не оглядывайся, а то не успеешь», — прошептал дервиш.

Под ногами у Ольги лежала дорога. Серебряная тропа во тьме, похожая на лунную дорожку на воде. И свет, очень похожий на лунный, — свет электрического фонаря во дворе, возле дома. Там ее ждал привычный мир двадцатого века: занятия в университете, домашние дела, вечеринки... Вскоре она действительно забудет о многом и выйдет замуж. За того, чья улыбка напомнит ей Ахмета. Так будет.