Лев Соколов - Своя радуга

***

В конце осени, на рязанский княжий двор влетел гонец на взмыленной лошади. Не слез, – сполз с коня. Как смог слово молвить, сообщил что послал его боярин Славер, – управитель малого пограничного городка Нужа на реке Воронеже. Сообщил гонец, – нежданно, как из-под земли вышло под городок войско мунгалское, в огромной силе. Только и успел Славер гонца на коня поднять, без письма, живым словом передать весть грозную. Поскакал гонец, а что дальше было с Нужей, не ведает… Спал с лица Юрий Ингваревич. Послал он своего гонца со Володимир, а сам ответа дожидаться не стал. Зазвонил рязанский вечевой колокол. Полетели княжьи мужи в города и веси, – сряжать народ на ополчение, удельных князей с малыми дружинами в кулак созывать. Выставляли людей рязанские городские концы. Межислав же среди прочих дружинников, по деревням и селам поехал, поднимать мужиков на ратный труд. Звенели колокола, охали тяжко жены и матери, кряхтели мужики, и отложив хозяйственную снасть, брали в руки рогатины, да засовывали за пояса топоры, которыми можно с одного удара срубить, что деревце, что человека, была бы в руках сноровка…

Пока Межислав в деревнях сряжал мужиков, – то ему потом рассказали – к князю второй гонец прискакал. Привез весть, – Мунгалы Нужу не разоряли, Славер им ворота добром открыл, а к Рязани уж едут мунгальские послы. В те поры собрались уже под Рязань братья Юрия Ингваревича, – князья Роман и Олег, прибыли и другие; князь пронский, и даже Юрий Давыдыч князь Муромский. Муромское-то княжество уже давно стало от Рязани наособицу, да признало своим наибольшим князя Володимирского. Только потому что общий наибольший был у Разанского и Муромского князя, в походы вместе и ходили… Но Володимир далече, а мунгалы все ближе, потому забыл ныне о своей особливой гордости Муромский Юрий Давыдыч… Послов мунгальских князья решили встретить вместе. Не почванились сами выехать навстречу. Тем и почтение послам выказали, тем и в Рязань не пустили. Известно ведь, посол он всегда еще и соглядатель…

***

Послы мунгальские щедры на улыбки, сообщили, что великий хаган Бату, внук сотрясателя вселенной чингиз-хагана шлет рязанским князьям свою милость и желает им здоровья и крепкого мира. Взамен же просит быть ему добрыми соседями, дать на зиму хорошее становище его войску, да платить малую дань, – десятой частью в князьях, людях, и конях.

Ответил им на то Юрий Рязанский, – мол, есть у него наибольший – князь Юрий Володимерский. К нему мунгольским послам ехать надобно, тот им и даст ответ. Дал послам провожатых. Велел везти послов не раздражая задержками, но и излиху не торопясь. А сам послал во Володимир самых скорых гонцов. Да заодно послал боярина Евпатия Лововича за помощью в Чернигов; забыть нужно старые споры, ой не до них сейчас… Рязань волновалась, – чего ждать от этого Батыги, внука Чагонизова? Как решат князья? Миру быть, аль войне? Хорошо, что под зиму пришлось сбирать ополчение, ни сеять ни убирать не надобно. Завершить бы все миром. А подраться, так успеть до весны…

***

Летят, летят письма, несут в себе слова княжеские… Решают судьбу Руси.
Летит весть от князя Рязанского к князю Володимерскому:

"Брате и господине Юрий Всеволодович. Прислали к нам в Рязань мунгалы послов лукавых. Требуют с нас десятины в конях и людях, чтоб платили мы им дань, кровь свою вливали в их бессчетное войско. Тех послов послал я к тебе, своему наибольшему. Ты же мне дай ясный ответ, – как вести мне вести себя, к чему готовится? Под Рязанью дружины княжьи у меня уже собраны, ополчение созвано. Коли съеденим силы, выгоним поганых с земли русской…".

Отвечает князь Владимерский:

"Брате мой, Юрий Ингваревич. Слушай как я поступил, и как тебе поступить надобно. Послов мунгальских я принял со всем вежеством, но данником их быть отказал. Не бывать тому, чтобы мы захватчику сами воинов и коней поставляли. Одарил я послов дорогими подарками, да еще больше послал самому кагану Батыю, – степняки на подарки падкие. И тебе то же делать надобно, – шли Батыю подарки великие, не скупись не них, у нас земли богатые. Тяни время переговорами. Но людей и коней диким не давай, и на земли наши далее не пускай. Если пойдут вглубь земли русской дикие, затворись крепко в Рязани, и всех больших крепостях, пусть степняки в осаде измотаются, в лесах русских глухих затеряются. Я полки же собираю во Володимире, послал весть по всем княжествам, в земли северные. Как закончим сбор, вместе выступим к защите рязанской земли…".