Геннадий Эсса: Огненный шар

Жан обнял ее за плечи.

– Это мое самое дорогое сокровище. – Жан взглянул ей в глаза. – Ты мне подаришь сегодня ночь? – уже тихо, на ухо, шепнул он.

Лиза загадочно улыбнулась.

– Ты так хочешь?

– А ты – нет?

– Вот глупенький, конечно.

Они миновали большую толпу народа на Дворцовой площади и вышли к Неве.

Где-то распевали песни под гармошку, свистели и просто выкрикивали отдельные фразы. Несколько женщин стояли у набережной, держа в руках плакаты и красные флаги.

– Что-то уж они запоздали, – сказала Лиза.

– Они еще долго их носить будут, чтобы не забыть, за что боролись, – сделал вывод Жан.

– Это невозможно забыть. – Ин с сочувствием посмотрела на измученные лица женщин. – Видно, хлебнули горя за свою жизнь.

– Точно. До сих пор остановиться не могут, – Жан бросил на них любопытный взгляд. – Опоздали. Революцию мы уже сделали.

– Тебя за такие речи большевики расстреляли бы, – сказал Ник. – Идемте к памятнику нашему общему знакомому.

– К Ленину? – удивился Жан. – Так он там, в Смольном сидит.

– К какому Ленину? К Петру Первому.

Через несколько минут они уже стояли перед огромной гранитной глыбой, на которой государь восседал на красавце коне.

– Лиза, вернешься, не говори Петру Алексеевичу, что видела, – предупредил Жан. – Ему это не понравится. Видишь, Екатерина ему воздвигла какую славу. Есть за что.

– Почему? Понравится. Пусть государь знает, что дело его увековечено.

Лиза не открывала глаз от монумента, вчитываясь в надпись.

– Как все меняется, – задумчиво произнесла она. – Я его недавно видела, еще молодого, а тут…

– Не похож?

– Почему? Он был всегда решительным, именно таким, как здесь. А вот интересно, Ленину поставят памятник? – спросила она.

– Конечно, и не один. Ленин – вождь мирового пролетариата. Он единственный из всех, кто додумался построить социализм в мире. Надо же такому быть, – стал объяснять Жан. – Были еще Маркс и Энгельс. Так те на пару сочинили «Капитал». Я лично вообще там ничего не понимаю. У меня отец что-то говорил про эту книгу. Такая мура, не для нормальных умов.

– Вникать надо было, – сказал Ник. – «Капитал» – это великий труд, которым руководствуются все пролетарии.

– Ну и сказал, – тут же возразил Жан. – Настоящие пролетарии даже читать толком не умеют. Посмотри на них…

– Это сейчас, а пройдет время, научатся.

– Понятное дело. – Жан не сводил глаз с монумента, потом отошел в сторону и взглянул на другой берег Невы. – Какой он городище отгрохал! Сейчас Петербург еще строится? – обратился он к Лизе.

– Строится. Он долго еще строиться будет. У государя столько всяких задумок, просто покоя народу не дает. Вы же все здесь живете и ничего не знаете?

– Почему? – возмутился Ник. – Я Питер знаю, как свои пальцы. Просто интересно все как-то получается. Живешь в этом городе, а все как в первый раз.

– Жан, а ты что скажешь? – Лиза взглянула на своего парня.

– А что мне говорить? Ник все правильно сказал. Я свой город тысячу раз обошел вдоль и поперек, а тут – будто никогда в нем и не был. Чудеса да и только! Но всегда поражаюсь уверенности и подвигу государя. Это просто невероятно, что он отстроил! Молодец он! Смотри, какой город получился. Красавчик просто!

– Если бы вы знали, что это стоит простым людям. Сколько их здесь полегло, – Лиза загрустила.

– В учебниках об этом мало что написано, – заметил Жан и задумался.

– Еще бы. Согнал со всей Росси сюда народ, никого не жалел и себя тоже. Он единственный такой царь. Остальные только и смотрят, где бы наковырять себе богатство. А этот жил в деревянной избе, вы знаете, да строил город и корабли.

– Лиза, ты что призадумалась?– спросил Жан.

– Что-то дом вспомнила, родителей, – ответила она.

– Скоро встретишься, а мы расстанемся. Я тебя прошу, поговори со своей тетушкой, пока она жива. Пусть еще нам такую встречу организует. Я согласен в любом времени снова встретиться, лишь бы быть только с тобой. Дай бог ей здоровья!

– Она еще всех нас переживет, – заметила Лиза. – Она бессмертна.

– А нам так нельзя? – спросил Ник.

– Не знаю, наверное, нет. Она бы мне давно об этом сказала.

– А я не хочу быть бессмертным, – признался Жан. – Не хочу ходить сушеной мумией. Надо жить своей жизнью и брать от нее все, что можно. Давайте вдоль берега погуляем да вернемся отдыхать.

Жан взял Лизу за руку и повел вперед. Сзади шли обнявшись Ин и Ник.

– Жаль, конечно, что так мало времени я был с тобой, – признался Жан. – Еще бы хоть немного… с недельку.