Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)

Да что тут углубляться в дебри. Достаточно на трофеи посмотреть. Веблеи, пистолеты-пулеметы СТЭН – дешевое, типичное для повстанцев оружие, которое Великобритания производила тысячами и рассыпала по всем зонам локальных конфликтов как чумных блох. Снайперские винтовки Ли-Энфильд из которых местные стрелять было большие мастаки, полуавтоматические Ли-Метфорды – кустарно переделанные в полуавтоматы Ли-Энфильды. Пулеметы типа БРЭН, по купленной богемской лицензии – их магазин торчал над ствольной коробкой подобно рогу, приводя пулеметчиков казаков в изумление – а как целиться при стрельбе то? Все это – из известных каждому местному пацану источников. Контрабандисты выплывали на своих азу [6]в залив, по ходовым огням плыли к британским кораблям и получали там оружие – бесплатно. Здесь, на земле оно конечно бесплатным не было, его продавали на рынках – но в количествах, приводящих в ужас. Изымать незаконное оружие у местного населения – все равно, что вычерпывать Дон решетом…

– Господин урядник, нашел! Господин урядник!

– Всем залечь!

Мало ли – вдруг мину или фугас заложили…

– Что у тебя, Скворцов?

Казак Скворцов был из отслуживших. Здесь все уже отслужившие, официально Российская империя сюда казачьи части не посылали, это был договор йеменской королевской семьи с Донским и Кубанским казачьими войсками. Но звания здесь были, правда те кто не выслужил лычку младшего урядника назывался просто – казак. Без указания года службы как на действительной.

– Господин урядник, человек десять прошло. Верхи [7]…

– Верхи, говоришь… – урядник почесал бороду и вдруг гаркнул во всю мощь своего пересохшего горла

– Волков!

Старший урядник Петр Волков, держа наперевес свою винтовку стал осторожно, пробуя ногой склон перед собой, спускаться вниз. Донца он в поводу не вел – Донец шел рядом, у бойца должны быть свободны обе руки на случай чего.

– Отошли.

Казаки отошли, с благоговением наблюдая за священнодействием пластуна – следопыта, который ползал на коленях по каменистой, бесплодной земле, изучая оставленные на ней неизвестными следы.

– Десять человек – объявил он, наконец – в местной обуви. С оружием. Ушли по тропе на север, видимо к селению… Или к оазису.

– А как вы догадались, что с оружием?

Обнаруживший след казак был молодым, и любопытным даже не загорел еще толком – зато обгорел на Солнце уже изрядно. За такой вопрос от урядника можно было и зуботычину получить – но старший урядник Волков обычно либо отвечал, либо награждал спросившего таким взглядом, что разом отпадали все вопросы.

– Когда оружие тащишь – ногу по-иному ставишь. У человека ступня стоит по-другому, оружие то тяжелое.

Подошел хорунжий Скобцов, отряхивая руки о штаны – их старший патруля на сегодня.

– Что?

– Десять человек с оружием. Ушли, видимо к селению.

– Муртазаки?

– Бес их знает.

Хорунжий посмотрел на часы.

– Давно прошли, как думаешь?

– Часов двенадцать, кубыть, не больше… – с ноткой сомнения в голосе сказал Волков

Скобцов достал из портупеи карту, перегнул ее нужным квадратом вверх, сориентировался по компасу.

– Там у них на пути шестнадцатая застава. Километров тридцать.

Все молчали, ожидая решения

– А до двенадцатой, куда мы идем – двадцать. Если верхи идти, и нигде не стоять – то сегодня к вечеру добегем…

Хорунжий убрал карту обратно, негромко присвистнул – такая у него была привычка.

– Хорунжий Слепцов! Хорунжий Слепцов!

– А? – хорунжий дернулся возвращаясь из грез о доме, о Доне, о родном хуторе в грязную и беспощадную реальность. А в реальности этой было много чего – была служба, была колонна бронетехники, грохочущая по разбитой в хлам дороге, был открытый сверху десантный отсек. И была пыль- проклятая пыль, не дающая дышать даже сквозь сложенную втрое кашиду, [8]которую они повязывали не на голову, а на нижнюю часть лица, становясь при этом похожими на бандитов с большой дороги…

– Тебе чего…

Опять Бабицкий… Хохол-казак, хуже этого нет ничего. Да еще молодой только действительную отслужил. Отслужил – и видимо сам вызвался сюда, молодые они такие, лезут везде. Вот его и засунули в эту ближневосточную дыру, где сам хорунжий приканчивал второй год командировки. Черт бы тебя побрал, Бабицкий…

– Господин хорунжий, а почему железную дорогу тут не построят? Ведь проще же было бы, построил – и все. Не надо колонны гонять. И муртазаки поприсмирели бы…