Наталья Болдырева - Ключ

Я уж проклял…

Чем ближе мы продвигались к выходу, тем сильнее я беспокоился. С последней картиной, призрачно мелькнувшей на испещрённой линиями стене, оправдались мои худшие опасения: я увидел бездну одинаковых потоков, исчезающих в абсолютно неотличимых друг от друга пещерах, и, хоть убей, не мог вспомнить, который из них наш. Конечно же, я не подал виду. Готов поспорить, на моей тупой физиономии не дрогнул ни один мускул. Даже спустя пару часов, когда девочка, выбившись из сил, дремала у меня на закорках, а мне казалось, что идём мы уже гораздо дольше, чем следовало бы, я всё ещё верил в свою звезду и пресловутое профессиональное чутьё. Это всё равно что заплутать в собственном офисе, говорил я себе, и за ослиное упрямство был вознаграждён выходом.

Конечно, этот выход не был входом. Тем самым, через который мы попали в этот треклятый лабиринт. Но это определённо был выход. Широкая деревянная дверь, ряд тёмных, разбухших от постоянной сырости досок, — это не тупик и не развилка, это определённо старый добрый выход, надёжное спасение заплутавшего спелеолога. Я хохотал так, что девочка проснулась. Протёрла заспанные глаза, уставилась на меня удивлённо.

— Ты чего?

— Ничего, — я вытирал выступившие слёзы, — просто дядя Никита нашёл выход.

— А разве мы заблудились? — За эту детскую веру в себя я готов был продираться на поверхность голыми руками. Благо делать мне этого не пришлось. Я устало пнул дверь ногой.

— Нет, маленькая, просто у дяди Никиты шалят нервы. — С этими словами я переступил порог древней хибары.

— Лабиринт…

Похоже, это слово действовало на светловолосого завораживающе. Обретя, наконец, равновесие, я рискнул оглянуться. Он весь как-то отстранился, стальные глаза смотрели внимательно. Ножа уже не было видно. Я гадал, откуда он его достал и куда спрятал. Его руки, так же как и мои, были скручены за спиной.

— Да, лабиринт. И если бы эти олухи не набрели на мою избушку… — Я замолчал, как мне казалось, многозначительно.

— Так ты живёшь там?! — Это произнёс уже другой пленный, из тех, что закрывали спинами нашу маленькую разборку. Ужас в его голосе был неподдельным, в этом меня убедило и внезапное, одновременное движение, качнувшее всех в сторону — подальше от меня.

Конечно, жить в такой хибаре никому не захочется…

Осмотрелся я, уже сидя на каком-то шатком нагромождении ящиков. Да. Именно хибара. Трудно подобрать более точное слово. Всё здесь — непрочное, насквозь прогнившее — было готово вот-вот рухнуть. Черепки и лоскутья, пёстро разбросанные вокруг, казались принесёнными приливом галькой и водорослями. Всё указывало на то, что дом был покинут много лет назад. Полное запустение. Но вторая дверь хибары давала надежду выйти к дороге или хотя бы в лес. Мне до смерти надоели тёмные бесконечные подземелья. И потому, в тревоге и предвкушении, я не спешил обуваться. Долго растирал закоченевшие ступни. Пока девочка грызла вчерашний бутерброд, с болезненным удовольствием приложился к походной фляжке с коньяком. Так что, когда мы снова собрались в путь, я был бодр и спокоен, готов ко всему.

…Но не к тому, что ожидало нас за второй дверью. Яркий свет восходящего солнца ударил по глазам. Щурясь и смаргивая набегающие слёзы, я различил тёмные силуэты приближающихся людей. Обрадованный, я сделал шаг вперёд, поднял руку, но отшатнулся, разглядев наконец лица. Страх отвратительно мешался в них с угрюмой, первобытной злобой. Руки нервно сжимали суковатые дубины. Многие принялись нагибаться, подбирая с земли камни и жирные комья грязи. Что-то страшное творилось вокруг. Увлекая за собой девочку, я попятился назад, к входу в хибару. Заметив мои маневры, кто-то в толпе взвизгнул и, до этого безмолвная, она взорвалась неистовыми воплями, ринулась навстречу с бешеной скоростью. Я развернулся, толкнул девочку вперёд себя, заслоняя от пронзительно свистящих камней. Шаг. Проклятая дверь не имела ручки. Я вцепился в неё ногтями, силясь открыть, но не успел. Жало, впившееся в затылок, заставило меня изогнуться дугой. В глазах потемнело. Я тяжело осел на землю. Девочка, держа меня за руку, смотрела на приближающуюся толпу.

— Беги! — Я оттолкнул её, выдернул ладонь. Она сделала пару шагов назад. Прежде чем обогнуть злосчастную избушку, оглянулась.

Её взгляд был полон неисчерпаемого спокойствия… Именно этот последний взгляд позволил мне вынести избиение накатившейся толпы. Упав, я не пытался встать. Закрыв голову руками, катался по земле в надежде ускользнуть от беспорядочно мелькающих ног. Иногда это мне даже удавалось. Удары были на удивление мягкими. Но не думаю, что я продержался бы долго, если бы не подоспевшая подмога.