Павел Носов - Второй шанс

Лес вокруг потихоньку меняться начинает. Деревья поменьше становятся, да и разнообразнее, вон и хвойное что-то вижу, подлесок стал появляться, кусты у дороги. Полянки там и сям попадаются травкой густой покрытые. Судя по свежей зелени – весна сейчас у нас тут. Дорога хорошая, ровная, песчаная, идти-ехать удобно. Так часа два мы уже и двигаемся. Ольд проснулся, на телеге уселся, Айна ему под спину мешков напихала для удобства. От еды отказался, попил только, но цвет лица уже получше у него, оживает понемногу.

А еще минут через двадцать на дорогу вышел Зверь. Тихо, кустов не задевая, ветками не хрустя. Просто взял и появился метрах в двадцати перед телегой. Явление это даже флегму нашу непарнокопытную проняло, затормозила она резко, всеми четырьмя ногами, аж назад присела. Что уж о нас говорить – только стук упавших на дорогу челюстей слышен. Как он называется – олень или лось, я не знаю. Олень скорее, лоси по виду более несклепистые, голенастые-горбатые. Но размерами этот олень любого лося раза в полтора больше, весом тонны полторы точно будет. А рога….. Две лопаты для уборки снега на черенках массивных с краями неровными на голове у него. Посмотрел Зверь на нас, и сразу нам ясно-понятно стало, чьи в лесу шишки, кто здесь главный, и у кого нам разрешения проехать дальше спрашивать надо.

Но не заинтересовали мы царя зверей здешнего, фыркнул тихонько, и скрылся в лесу с другой стороны дороги по делам своим царским. Вот тогда мы втроем и вспомнили, что дышать нужно. Переглянулись, Ольд только головой покачал, видно и для них, местных, нечасты встречи такие. А мне опять учебник школьный вспомнился, точно, видел я там картинку животины такой. Только олешек этот, если не врал учебник, как бы не раньше неандертальцев вымереть должен был. Вместе с остальной мегафауной, мамонтами там разными и прочими носорогами шерстистыми. А здесь что такое творится тогда? Неандертальцы на людей, судя по вооружению и прочим прибамбасам, века десятого – двенадцатого от рождества Христова охотятся, олени вымершие разгуливают спокойно. Тогда и клык в подвеске неандертальской понятен становится – это что, кошки саблезубые, махайроды которые, и другие смилодонты, здесь водятся? Повернулся я к попутчикам своим, изобразил как мог кота, пальцами у рта клыки показал и задрал брови вопросительно. Мим из меня совсем не важный, хреновый прямо скажем, но поняли меня, закивали в унисон, и в обратную сторону движению нашему, на юг, показывают. Ага, имеются, значит, кошаки доисторические, южнее обитают. Ну правильно, там, на юге степи должны быть, а где степи, там и копытных стада, самая пища для хищника здорового. Большому кораблю, как говорится, большая торпеда. Ну не белками же им здесь, в лесах, питаться? Так что логично все. А неандертальцев этих я зауважал в душе. Если это они сами, с такими вот каменными да деревянными орудиями такого кошана добыли – полный респект им. Я лично встретится с таким совершенно не хотел бы, даже автомат в руках имея.

Да уж, как говорила одна умная девочка, попавшая в непростую ситуацию, все страньше и страньше. Про мамонтов и носорогов спрашивать не стал, найдутся – сюрприз будет. Покачал я головой, дум тяжелых полной, потрепал нашего буцефала по загривку, успокаивая, Айка вожжами дернула – поехали дальше. Когда проезжали мимо места, где олень на дорогу выходил, посмотрел я на следы его – ого – тарелки суповые в почве отпечатаны. Вот опять же, размышляя логически, и олешке такому нечего в лесу делать. Неудобно ему с его архитектурными излишествами на башке по кустам лазить да промеж деревьев протискиваться. Значит что? Значит, либо загнал его сюда хищник страшный да ужасный, либо лес этот скоро закончится. Как же плохо немым быть, вроде и люди знающие рядом есть, а спросить у них все одно не можешь. Надо будет, как до мест спокойных доберемся, срочно язык начинать учить. Ставим галочку.

Ну вот, прав я оказался, выезжаем мы из леса. Деревья совсем измельчали и стоят друг от друга все дальше, рощицами отдельными. Поля вокруг появились густым разнотравьем покрытые, холмы небольшие. На полях живность разная гуляет-пасется. Вижу коров, обычных таких буренок, совершенно русско-деревенского вида, не отличить. Овец вижу, стайками бегающих, коз. Пассажиры мои оживились, переговариваться начали, Айка меня рукой толкает: – Иван., и вперед показывает. Покивал ей, что понял, приедем скоро. Да пора уже, судя по солнцу дело ближе к вечеру.

Когда дорога очередной холм обогнула, по бокам стали поля возделанные появляться, и люди, на полях работающие. Лошади в плуги-бороны запряжены, мужики за ними ходят. А кое-где и косят по росе вечерней. Но завидев процессию нашу народ занятия свои прекращает, таращатся на нас, а кто-то и к нам уже направляется, но с опаской, на меня поглядывая. Вот первые, смелые самые, до дороги добрались, в беседу с Ольдом и Айкой вступили. Те им, видно, про соплеменников убиенных рассказали, заохали окружающие, запричитали, некоторые телегу оббежали на тела посмотреть чтоб.