Валерий Большаков - Командор

— Есть, командор!

Вскоре белая красавица-яхта мягко приткнулась бортом к галиоту.

Быков-старший спрыгнул на палубу «Синей чайки» и молча пожал Олегу руку.

— Спасибо за моего оболтуса, — сказал он. — А то пропал бы! Одна тысяча шестьсот двадцать девятый?

— Точно, — улыбнулся Сухов. — Ребята из «Интер-мондиума» постарались?

— Они! Знать, не зря хлеб ели с маслом!

— И с икрой! — подлизался Акимов, чуя вину за содеянное.

А с яхты уже прыгали хронофизики — Ахмет, Ан-тоха, Вован, Колян…

— Витька! Здорово! Там сейчас такой хроноклазмик случился — обалдеть! Энергии столько и сразу, что у нас прибор сгорел!

— Это, наверное, тот дядька со шпагой! Он попал под закрытие портала, и его «снесло» по вектору в силур [43] Силур — силурийский период палеозоя, 443—419 миллионов лет назад.

— Ого! А корабль?

— А корабль в своём времени остался!

— Только без носа!

— Ага! Сейчас ему устроят…

— Сейчас! Скажешь тоже!

Отмахиваясь от учёных, Олег спросил у Сергея Михайловича, щедро раздающего отеческие подзатыльники чаду:

— А есть телефон? Девчонкам позвонить?

— Возьми в кают-компании! — ухмыльнулся Бы-ков-старший.

Сухов запрыгнул на палубу яхты, всё ещё находясь в раздрае чувств. Не верилось, что он уже здесь , а не там.

Рассудок с трудом привыкал к иной реальности, словно пробуксовывал, настраиваясь на реалии иного времени.

Олегу это уже было знакомо. Странный, неприятный даже период межвременья. Но это пройдёт…

Он спустился по лесенке в коридор, отделанный амарантовым деревом, и вдруг замер — из дверей кают-компании явственно донёсся голос Алёны:

— Чего это они там так расшумелись? Пойдёмте, глянем!

Сухов так и стоял, когда ему навстречу вышла Алёна.

Елена Сухова, в девичестве Мелиссина. Всё такая же стройная, изящная, талия тонюсенькая, груди платье рвут…

— Олег!

Женщина бросилась ему навстречу, и Сухов сжал её в объятиях. И больше ему ничего не надо…

Ни сокровищ, ни дурацких приключений… Век бы тискал эту прекрасную женщину…

— Алёнка… Помнишь, ты мне звонила, что в Доминикану отправляешься?

— Ну да! Недели две назад.

— Две недели… А я тебя два года не видел…

— Бедненький ты мой… — Алёна погладила Олега по голове. — Сергей Михалыч нам всё… ну не всё, конечно, но рассказал. А я как-то верю с трудом. Два года и две недели…

— Я и сам не верю…

— А ну-ка… Эй, муженёк! Ну ничего себе!

— Что-о?

— Да ты никак помолодел!

— На немножко совсем…

— Ага, на немножко! Сейчас себе кого помоложе найдёшь… Правильно, зачем тебе такая старуха, как я?

— Старушенция ты моя, — нежно проворковал Сухов. — Ты самая-самая лучшая женщина во всех временах и пространствах! Уж поверь мне.

— Верю, — кротко вздохнула Алёна. — Что мне остаётся?

Рассмеявшись, она крикнула:

— Девчонки! Это наши вернулись!

— Да ты что?!

Из кают-компании выбежала Гелла. Ослепительно улыбнувшись Олегу, она чмокнула его мимоходом.

Ингигерда, красавица-стервочка, задержалась подольше, одарив Олега не простым поцелуем, а язычком разомкнув его губы.

— Вот паршивка! — Алёна шлёпнула подругу по мягкому месту.

Подруга, взвизгнув, убежала. А Сухов подумал, что мягкое место у «Инги Егоровны» очень даже упругое…

— А я тебе сувенирчики привёз, — сказал он, словно заглаживая маленькую изменку в мыслях.

На палубе галиота уже вовсю шла раздача подарков.

Пончик открывал сундучки и ларцы, девчонки примеряли «ювелирку», причём Гли-Гли настолько быстро сошлась с жёнами друзей Акимова, что, чудилось, они знакомы с детства.

— Позволь тебе представить, — улыбнулся Олег. — Это Галина, супруга нашего Виктора.

— Витька женился?! — ахнула Елена. — Ну наконец-то! — и протянула руку Гли-Гли: — Елена. Или Алёна.

— Галина, — рассмеялась «супруга Виктора». — Или Гли-Гли.

Примерив ожерелье из Маноа, Алёна была впечатлена. И вдруг замахала рукой:

— Наташка, сюда!

— Папа! Папочка! — раздался радостный визг, и с палубы «Мисхора» прямо в Олеговы руки прыгнула малолетняя блондинка, смеясь и дрыгая ногами.

Никто не знал, кто её настоящий отец, но отчество «Олеговна» Наталье шло.

— Привет, красавица! Маму не обижала?

— Ага, обидишь её!

Проходивший мимо Пончик, тискавший свою Геллочку, вздохнул:

— Ну вот всё и кончилось…

— Ты не рад? — округлила глаза Гелла.

— Рад, конечно! — всполошился Шурик. — Что ты… Больше всех рад. Угу… И всё равно…