Борис Батыршин - Мартовские колокола

— Лекцию читает экстраординарный профессор… Что такое — экстраординарный? Недоумённо спросил первокурсник товарищей по несчастью. Те недоумённо пожимали плечами.

Лопаткин ухмыльнулся и пришёл наконец на помощь несчастным:

— Вы что, господа, ни одного профессора до сих пор в глаза не видели?

— Те смущённо замотали головами, с надеждой глядя на многоопытного избавителя.

Экстраординарный, — снизошёл до объяснений Владимир, — это значит «внештатный». То есть сей учёный муж, не являясь сотрудником университета, просвещает наши тёмные умы по некоему разделу наук.

Лопаткин говорил с первокурсниками снисходительно–высокомерно, чем еще больше усиливал их робость.

Пока Владимир преподавал азы студенческого жития первокурсникам, Геннадий с Виктором с любопытством озирались по сторонам. В здешних коридорах жизнь, похоже, всегда кипела. Толпа студентов была самой разношерстной — от щеголей побогаче, которые приезжали на Моховую в собственных экипажах (входя в здание университета они видели и таких), и до явных бедняков, живших впроголодь. Основная же масса на взгляд состояла из молодых людей сполне скромной наружности. Владимир успел уже рассказать, что большая часть таких студентов подрабатывает репетиторством, считая своим долгом хотя бы частично содержать себя, а не садиться на шею родителям.

Большинство студентов ходили здесь в форменных тужурках; сюртуки носили далеко не все. Тужурки эти — черного цвета с синим кантом и петлицами, золотыми орлёными пуговицам. Шинели, фуражки оставляли внизу, в гардеробе, под присмотром престарелого служителя в форменной университетской ливрее с золочёным кантом.

Форма, как говорил Владимир, хоть и была обязательна, однако университетское начальство смотрело на нарушения сквозь пальцы. Большинство студентов, однако ж, предпочитали ходить именно в форме: во–первых, сразу видно, что студент, а это уже обеспечивало известное положение в обществе; во–вторых, так было попросту дешевле. Носили поношенную студенческую форму; ходить в старом штатском платье считалось неприлично. Был еще какой–то парадный университетский мундир с золотым шитьем, треуголкой и шпагой, но за время своего визита на Моховую гости из будущего ни разу не видели ничего подобного. Кое–кто из студентов побогаче носил, правда, шпагу и сюртук с белой подкладкой — «белоподкладочники», — называл таких их гид. Это были, видимо, молодые люди из зажиточных семей. Владимир, описывая университетский быт, говорил, что такие держатся обособленно, давая всяким способом понять, что они находятся в университете ради учёбы и вовсе равнодушны к посторонним темам вроде политики. Тон, которым молодой человек говорил об этих «академистах» не оставлял сомнений — сам от относится к ним с крайним осуждением, полагая реакционерами и своего рода «приспешниками» университетских властей.

В противоположность щеголям, «академистам» и прочим франтам, которые внимательно следили за костюмом и прической, были и другие — нарочито небрежно одетые, отпускавшие волосы до плеч, носившие нечесаные кудлатые бороды и усы. Многие носили еще и большие очки с синими стеклами — этот особый вид должен был показать окружающим, что для владельца очков имеет значение одна наука, и он вот–вот осчастливит человечество каким–нибудь великим открытием. Беседы такие вели только о науке и учёбе, всё время делая таинственные мины — будто чего–то недоговаривали. Об этих Владимир говорил с иронией, но без раздражения — по всему было видно, что давно выбрал для себя занятие политикой, как основное наполнение жизни.

Вот такие группки, различающиеся между собой и платьем и манерами, да и темами бесед, кучковались у аудиторий. До прихода профессора студенты толпились около дверей. Вели разговоры; дождавшись профессора, заходили.

Виктор заглянул внутрь вслед за ними: студенты чинно рассаживались со скамьям с узкими пюпитрами. Усмехнулся — точно такие же скамьи тёмного дерева он помнил по старым аудиториям Московского Энергетического Института.

Как там, в фокусе полукруглой, крутым амфитеатром аудитории, стояла профессорская кафедра. На ней сейчас устраивался солидный, почтенного возраста господин обычно в штатском сюртуке.

Виктора подёргали за рукав: Владимир, оставив в покое первокурсников, вспомнил о своих гостях:

— Однако же, пойдёмте, господа. У Яниса как раз закончилась лекция, попробуем перехватить его. Он в столовой сейчас, наверное…