Сергей Щепетов - Последний мятеж

— Какой, к черту, арсенал?! Ты же видел — обычная деревенская халупа, только без окон!

— Да-а… Ну какой же идиот придумал устраивать склад оружия в этом гадюшнике?! Тут же на пару тысяч иревов ни одного ремтийца!

— А где его устраивать? У нас же район такой: иревы кучами живут, а ремтийцы порознь. У них участки большие, они тесниться не любят. Раз есть колонисты, значит, должно быть и оружие для них.

— Ч-черт, ну и раздали бы им сразу! Они все равно все с оружием. Или хранили бы в полковом лагере.

— Это ты у начальства спроси. Может, вся эта кухня проходит по разным ведомствам: правая рука не ведает, что творит левая?

— Да-а, у нас это запросто. А мы отдувайся!

— Нашел, о чем волноваться! Ну, захватят эти ублюдки сотню старых мечей… Тебя-то сколько лет учили этой штукой орудовать? А они…

— Они, по-моему, и так неплохо обходятся. Никогда не думал, что крестьянский цеп, коса, серп… Это же страшное дело!

— Да-а, от дубинки, привязанной к палке, щитом не прикроешься.

— Ну, уроды…

— Слушай, они, небось, своих потоптали больше, чем наши побили. И бабы… С чего все началось-то, ты понял?

— Это все пехота вислоухая. Какой-то мужик у них вроде вырвался и буянить начал. Голыми руками чуть ли не сотню раскидал и полковника зарубил. Пока они сопли жевали.

— И полковника?!

— Ну не знаю. Может, и его потом, когда заваруха началась…

— Мужика-то взяли?

— А черт его знает! Я же там не был. А солдатик из оцепления, пока мне рассказывал, заполучил камнем по шлему — аж мозги из носа брызнули.

— Ну, и дебилы! С одним иревом не могли справиться!

— А что ты хочешь от пехоты? Их чему учат-то? Главное, строй держать и команды выполнять четко. Когда наши прут сомкнутым строем, они кого хочешь сомнут — никаким варварам не устоять!

— Так то — в строю! Там главное команду не прослушать да с ноги не сбиться. А уж как сойдутся… Видел я пару раз! Первой шеренге и драться-то не приходится — щит в щит и кто кого передавит! Тут главное на ногах устоять — упал, и все, труп! Им и рубить-то не приходится — в основном, колют.

— Ясное дело, в тесноте не помашешь! Потому у них и мечи короткие и по бокам тупые.

— Да? Я-то думал, что это их из экономии такой дрянью вооружают. Видал я, как ребята после драки эти свои мечи ногами распрямляли. Разве такую штуку заточишь?

— Ты, может, и прав. Что тут из чего проистекает — дело темное. Прикинь: в армии пехота — основная сила. И этой пехоты по всей империи, по провинциям, распихано, наверное, больше, чем жителей в Ремте. Даже когда войны большой нет. Ну, допустим, кормят-то их местные за счет налогов, но оружие-то идет за счет казны. Да нормальный меч, вроде наших, стоит больше, чем пара пехотинцев со всеми потрохами!

— Пара пехотинцев вообще ничего не стоит! Видал, как их сегодня? Растащили в разные стороны и смяли как детей! Кто успел друг к другу прибиться, те и спаслись. По крайней мере — пока…

— Ясное дело: если хоть десяток клином встанет, они сквозь любую толпу, как горячий нож сквозь масло. Только для этого надо суметь построиться, надо, чтоб было кому скомандовать.

— Да-а-а… А еще говорят, что пехотинец бессмертен!

— Это старая шутка. Ее варвары на северной границе придумали. Они-то, как воевать соберутся, расфуфыриваются друг перед другом, чтобы, значит, не спутать, кто какой подвиг совершит. А наши прут на них строем — все на одно лицо! У всех все одинаковое — и амуниция и оружие. Ну какой дикарь, с пером в заднице, солдатика завалит и начинает петь победную песню. А чего петь-то, если на его месте уже другой стоит? Точно такой же!

— Слышал я эти сказки! Говорили даже, что как-то раз какие-то батты или хатты целую сотню вырезали. А на другой день на них из лагеря выходит точно такая же. Так они обделались со страху и разбежались — решили, что это мертвые восстали!

— Ну, с иревами этот номер уже не пройдет. Раз они нашей крови попробовали…

— Так они ее давно пробуют, сволочи! В ту войну, говорят, наших тысячами валили!

— Насчет тысяч не знаю, но две пехотных сотни они сегодня в грязь втоптали. И без всякого оружия!

— Если бы только пехота… Ты видел, как погиб наш сотник? Мы гнали по улице каких-то баб, а из калитки мужик выскакивает с вилами. На длиннющей рукоятке. Он эту рукоятку в землю воткнул и ногой придавил, а сами вилы… Близко уже было — первому не остановиться… Я-то вторым шел… Ну, гады!

— Остынь! Они нам за все заплатят!

— Я их, наверное, десятка два покрошил, а они все…