Сергей Щепетов - Последний мятеж

Наконец действие началось: шестеро идут через заросли под мрачную и таинственную музыку…

Да, а перед этим мельком показали, куда и зачем, собственно, они идут: им надо спасти пленных солдат Федерации. Солдатики (человек двадцать) сидят за частоколом, их по одному выводят, жарят живыми и поедают. Некоторых, конечно, едят прямо сырыми.

Так вот: шестеро киборгов идут по лесу, а на них нападают всякие чудовища — многорукие, многоногие, многоголовые и исключительно зубастые. Они прыгают с деревьев, выныривают из-под земли, выскакивают из чащи. Они могучи и ужасны, только их подводит привычка орать и реветь перед атакой. Поэтому наши почти всегда успевают пульнуть ракетой, кинуть гранату или стрельнуть из лазерного пистолета. Только путь их далек и долог, а чудовищ вокруг водится очень много, и герои по одному погибают. Одну девушку-суперменшу двухголовый монстр прямо разрывает на части вместе со скафандром. Наши герои уже забыли взаимные распри и мужественно прикрывают друг друга, даже жизнью иногда жертвуют. Только их все равно становится все меньше, и к тому же у них начинают кончаться патроны. А вот у чудовищ, наоборот, появляются всякие пушки и пистолеты. Дело явно идет к рукопашной…

— Пашка, ты опять?! Опять эту ерунду смотришь?!

Шаркая тапочками, бабушка пересекла крохотную комнату и выключила телевизор.

— Ба-абу-уля, это же про Мертвые земли-и! Ну, ба-бу-у-уля!

— Хватит ныть! Нет никаких Мертвых земель! Шел бы лучше погулять — красота-то какая на улице!

— Что, опять снег выпал?

— Ну да! В наше-то время такого и не видел никто — что зима, что лето. А с тех пор, как дамбу в Беринговом проливе разобрали, красота — холодно только…

Пашка вскочил, сдернул с гвоздя куртку и кинулся к двери.

— Смотри, осторожней: там буровиков на вахту собирают!

Он стоял на крыльце, задрав голову, и пытался губами поймать снежинку. Это была почти сказка, но все портил шум двигателя, обрывки песен и мат.

На той стороне улицы — наискосок влево — длинный одноэтажный барак. Там живут рабочие-буровики. Раз в две недели одних привозят с вахты, а других увозят. Вход в барак только один — посередине. Низкое крыльцо помещается между двумя холмами из консервных банок, бутылок и пузырьков из-под одеколона. Возле крыльца урчит двигателем вахтовка — трехосный КАМАЗ, к которому приделан кузов от пассажирского автобуса. Двое начальников в куртках из кожзаменителя вытаскивают по одному из барака рабочих и вытряхивают у них из карманов и рюкзаков бутылки. Они бросают бутылки на землю, стараясь разбить, рабочего запихивают в автобус и идут за следующим. Они увлеклись этим делом и не замечают, что автобус не наполняется, потому что рабочие изнутри отжали заднюю дверь, по одному вываливаются наружу и расползаются в разные стороны, прихватив уцелевшие бутылки. Впрочем, начальники тоже, наверное, не сильно трезвые…

Пашка поймал наконец снежинку и счастливо засмеялся. Ему захотелось предстать перед этими людьми этаким широкоплечим красавцем в гибкой броне и с винтовкой. Он уже хотел так и сделать, но вспомнил про бабушку и передумал. Лучше он проверит, на месте ли его богатство!

Опасливо оглядываясь по сторонам, Пашка обогнул мусорную кучу и подошел к соседнему крыльцу. Возле самой стены он встал на колени и отодвинул в сторону заветную доску. Здесь, в норе под крыльцом, раньше жил Бобик, которого съели бичи, а теперь, прикрытое тряпками, лежало его сокровище. Пашка не стал его доставать, а только пощупал — на месте ли? Он был на месте — почти целый американский кевларовый костюм! Ну и что, что на груди и спине у него дырки от самодельной кумулятивной пули, зато все остальное цело, как в кино! Они с пацанами нашли его летом: Федьке достался шлем со стеклом, а Сереге ботинки, только они ему велики…

Доски-горбыли над головой заскрипели, и Пашка замер в испуге. Раздалось сопение, хриплый надсадный кашель, и он вздохнул с облегчением: это всего лишь сосед дядя Кузя вышел на крыльцо. Этот — свой, этот — не выдаст! Пашка вылез из норы, отряхнул колени и поздоровался. Сосед не ответил.

Так же, как он сам недавно, дядя Кузя стоял, подняв лицо к небу, только при этом сильно покачивался из стороны в сторону:

— Ит из сноуин! Ит из сноуин…

Услышав английские слова, Пашка решил, что подходящий момент настал, и попросил:

— Дядя Кузя, а дядя Кузя! Расскажи, как ты попал в плен! Расскажи! Ты же обещал!

— Ноу… Ноу Кузя! Ай эм Смит… Грустно мне, Паша… Дисплей у меня тогда заело…