Rein Oberst - Чужой для всех

— Криволапов! — негромко, но решительно позвал танкиста Франц, — доложи обстановку, мне уже лучше.

— Вот это другое дело, — отозвался на его решимость из правого полушария Клаус. — Отошел от контузии, капитан? А то ты был невменяемый.

«Кто это говорит со мной? Откуда этот голос? Клаус, это ты?» — Франц недоверчиво стукнул себя по лбу. Вдруг почудилось.

«Да. Это я, капитан. Ты меня уже вызывал, но ничего не помнишь. Ты что мне не рад?»

«Я тебя узнал друг, — Франц улыбнулся и воспарил духом от такой новости. — Просто меня так тряхануло, что чуть Богу душу не отдал. Временно забыл о тебе. А ты здесь, со мной. Конечно, я рад твоему появлению. Опять я стал двуликим и всесильным».

— Господин гауптман, вам плохо? Вы бредите? — отозвался вдруг Криволапов.

— Нет, все хорошо, солдат. «Отче наш» прочитал мысленно, — голос Франца был более твердым и уверенным.

— А-а! Ну, так я докладываю.

— Докладывай, гефрайтер, я жду.

Криволапов с радостью вскочил с земли. Он втайне боялся, что после сильнейшей контузии и личных переживаний его командир сойдет с ума. Но вроде пронесло, командир батальона вновь тверд и рассудителен, правда еще плохо слышит.

— Докладывай сидя, танкист, только говори громче. Где мы и что снами произошло. Мне нужно принять решение.

— Слушаюсь, — торопливо ответил Криволапов и вновь присел у изголовья командира. — Это случилось к вечеру прошлого дня… Мы подбили два русских танка, и бой затихал. Вы в это время что-то кричали русскому сержанту, который держал на руках маленькую девочку. И тут раздался страшный взрыв. Русские начали обстреливать нас с тыла из орудий со стороны соседнего поселка. Это было для нас полной неожиданностью.

Взрывной волной от фугаса вас обоих разметало по сторонам. Я и ефрейтор Брайнер бросились к вам на помощь, несмотря на приказ лейтенанта немедленно уносить ноги. Вы были сильно контужены и находились без сознания. Кроме того осколком вам задело ногу. Было много крови.

— Подожди, гефрайтер, — взволнованно перебил ефрейтора Ольбрихт. — Девочка… в руках у русского сержанта была девочка. Что с ней? Она жива?

— Да, девочка жива, господин гауптман, — с потаенной радостью ответил тот. — Жива. Ни царапинки. Ее прикрыл собой русский сержант. Выжил ли он сам, не знаю. Вас всех тряхануло основательно. А девочка жива. Собственными глазами видел, — вдруг неосознанно пошел на обман Криволапов, чтобы угодить командиру. — Ее подхватила какая-то старуха и унесла домой. Можно только удивляться смелостью этой старухи. Откуда силы у нее взялись, под пулями подхватила девочку и понесла.

— За эту новость двойная тебе благодарность, — с волнением в голосе проронил Франц. — Ты меня очень порадовал. Это моя дочь, Криволапоф.

— Я догадался, господин гауптман, — заулыбался ефрейтор. Улыбнулся и Франц впервые после того, как очнулся.

— А та девушка, что стояла с вами, была вашей женой? — после небольшой паузы неофициально обратился ефрейтор к своему командиру.

— Да, Криволапоф, эта была моя жена, — тихо, не делая замечания подчиненному за некорректный вопрос, ответил Франц. — Правда мы не сумели обвенчаться. На то была причина… Она из-за меня погибла…

— Погибла? Жалко, красивая девушка. Вы, наверное, сильно ее любили, раз мы оказались в этом поселке?

— Все, гефрайтер, хватит об этом говорить, — вдруг резко пресек подчиненного Франц, тем самым подавив в нем и в себе размышления на грустные темы. — Докладывай дальше, что произошло.

— Дальше нам просто повезло, — оживился вновь Криволапов. — Всевышний Господь подарил нам удачу в этот день. Мы сумели оторваться от русских. Мы не пошли через Поляниновичи. Там нас ждала засада. Об этом мы догадались, когда нас стали обстреливать из поселка. На полной скорости под дымовую завесу ушли вправо, а затем на север. Обогнули поселок Никоновичи и затерялись в лесу. Лейтенант Эберт дал радиошифровку. Время прорыва нам указали на пять утра. Я удивляюсь, как мы прорвались к передовой. Меня и сейчас колотит, когда я вспоминаю, как мы прорывались на заре. Обезумевшие глаза русских бойцов до сих пор стоят передо мной. Они шалели, видя наш танк, да еще со звездой, несущийся на полной скорости с тыла. Только когда мы смяли два поста у передовых траншей, русские стали стрелять. Тем временем вступили в бой гренадеры. Но они нас подвели. Мы уже были подбиты…

Криволапов тяжело вздохнул и замолчал.

— Это все?

— Нет, господин гауптман, — как бы извиняясь, продолжил солдат. — Мы срочно покинули танк. И не ожидая того попали в новое пекло. Радист унтер-офицер Дортман был убит сразу. Пулеметная очередь прошлась через его грудь. Наводчик унтер-фельдфебель Хаас убит шальной пулей гренадеров. Мы только успели вас затащить в воронку, как все взметнулось в небо. Русские гаубицы похоронили всех. Кто оказался ранним утром в этой зоне, все полегли. Лейтенант Эберт уполз раньше, оставив меня с вами. Выскочил он из этой заварухи или нет, не знаю. Лейтенант обещал ночью вернуться за вами. Но до сих пор его нет. Скоро светать начнет. Он мне оставил ракетницу вот я и выстрелил. Пусть знают там, что мы живы.