Владимир Поляков - Черный ярл

Глава тайной Стражи изобразил на лице искреннюю улыбку. Никого ей не обманул, но привычка есть привычка.

- Тот человек с радостью тебя примет... Любой враг твоего мужа будет ему полезен. Поверь, он найдет место тебе и твоему сыну в своих планах. Могу обещать, что вы нужны будете живыми и здоровыми.

- Кто?

- Один из вольных ярлов, решивший, как я догадываюсь, примерить на себя настоящую власть... Хитрый, жестокий, опасный.

- Твои слова?

Вот теперь Доброга улыбнулся по настоящему. Улыбкой зверя, почуявшего запах свежей крови.

- Нет, Княгиня... Это слова твоего муха, а главное, его дядюшки. Они всерьез стали его опасаться. Неплохая рекомендация, не так ли?

- Пожалуй, ты прав. Но не попаду ли я из одной клетки в другую, еще более опасную?

- Нет. Он не воюет с женщинами и детьми, если в руках их нет оружия. И обладает одной редкой для властителя чертой - держит данное слово. Тебе нечего будет опасаться, - немного помолчав, Доброга добавил. - Знаю, ты будешь проверять мои слова, ища в них возможные ловушки. Так вот, имя ярла - Хальфдан Мрачный. Сейчас он по сути владеет Переяславлем. Хотя видимость власти у великокняжеского наместника. Вот и все, что я хотел сказать. Мы договорились?

Рогнеда кивнула. А на ее губах впервые за долгое время появилась настоящая улыбка. Недобрая, сулящая новую кровь но несомненно настоящая. И ей были совершенно безразличны мотивы, по которым глава Тайной Стражи решил отшатнуться от прежнего хозяина. Главными для нее были две вещи - месть и свобода. Свобода и месть... А остальное - сущие пустяки. И она начинала верить, что ждать осталось недолго.

Дзан-нг! Запущенный в стену золотой кубок жалобно лязгнул и откатился в сторону. Яростно сверкающий глазами Владимир поискал очередной предмет, на котором можно было выместить свое раздражение. Рука уже потянулась к кувшину с вином, но голос дядюшки - ближнего родича и первого советника - остановил его. Впрочем, как и всегда в подобных случаях.

- Спокойно, Владимир. Именно этого от тебя и ждут. Хотя взбесить, отнять способность мыслить холодно, без излишних чувств. Ты можешь кинуть о стены еще сотню кубков, порубить мечом столы... Но что толку в этом?

- Этот ничтожный князек из глухой датской дыры присылает мне, МНЕ... Голову одного из лучших убийц Доброги, да к тому же гонцом выступает один из видных жрецов-воинов Перуна. И его слова!

Киевский князь потряс головой в тщетной попытке избавиться от разрывающего его мозг воспоминания. Еще совсем недавно, около часа назад, он был вполне себе бодр, в хорошем настроении и никак не ожидал услышать и увидеть... это.

Стоян, жрец Перуна и с юных лет воин храмовой стражи, прибыл в Киев утром и сразу же, по имеющемуся у него праву, попросил не аудиенции у великого князя, но всего лишь возможности передать важное послание от вольного ярла Хальфдана Мрачного, а также от десятка не самых последних представителей жреческой касты.

Игнорировать подобное? У жрецов и многих князей-ярлов, а особенно вольных, появилась бы еще одна заноза в заднице на тему недовольства правлением нынешнего хозяина киевского престола. К тому же и просьба обычная, приуроченная к и так запланированному приему.

Вот все и пошло по обычной, накатанной колее. Один человек за другим, всякие вопросы, мелкие и не очень; просьбы, часть которых уваживалась, а другая отклонялась. А потом появился Стоян - жрец-воин, облаченный не в праздничный или даже относительно повседневный наряд, а в полню броню, разве что шлема не было. И в руках объемистый сосуд с очень широким горлом, вызывающий любопытство у большинства собравшихся с большом зале для приемов.

Обычные слова приветствия прозвучали сами по себе. с этакой ленцой, как обязательная, но совершенно не интересующая жреца часть. Но вот зачем...

- ...а еще ярл Хальфдан сказать честному люду хочет, что на него тати неведомые, неведомо как в дом проникшие напасть пытались. Сам он целым остался, но вот побратима его убили. Только все эти лихие люди там мертвыми и остались, - тут Стоян изобразил издевательскую улыбку. Вроде и вызова нет, а в то же время умным людям можно и догадаться про истинную подоплеку событий. - А просьба у него к тебе, великий князь, чтобы люди твои помогли опознать злодеев. Вот один из них.

Снова улыбнувшись, Стоян сначала поставил сосуд на пол, сорвал крышку, сунул туда руку и через несколько секунд выпрямился, жержа за волосы отрубленную голову. Голова тихо мирно покачивалась, удерживаемая за гриву русых волос, с нее стекали струйки крепкого вина... А люди с интересом смотрели на то, как некоторые из окружения Владимира менялись в лице.