Сергей Саканский - Mi Lucha

– Что это было? – спросил он.

– Лучше об этом не знать, – мягко возразил Генрих. – Все выяснится, когда придет время.

На капитанском мостике было прохладно, сумеречно и деловито. Светились и тихо работали приборы. В иллюминаторах темнела однородная водная мгла, казавшаяся неподвижной, хотя, как было видно по циферблатам, лодка шла на глубине шестидесяти шести метров со скоростью тринадцать узлов. Под стеклянным колпаком, заключившем в себе все здешние блики и отражения, стояла копия известной скульптуры товарища Лучо. Она называлась – Настоящая женщина: узел страданий. Прошлая женщина: ужас очарования. Будущая женщина: стон разделенной любви.

Три женщины шли одна за другой, положив руки друг дружке на плечи, будто брейгелевские слепцы. Скульптура могла бы показаться трогательной, не знай Гитлер ее истории.

Когда молодой, подающий надежды и праздношатающийся режиссер, журналист и живописец выставил в Парижском салоне это произведение, никто не упал в обморок, вообще, не выразил никаких чувств. Спустя несколько дней скульптуру все же заметили, но отнюдь не по причине ее художественного обаяния. Скульптура начала источать странный сладковатый запах, с каждым днем усиливавшейся… Кому-то пришло в голову ковырнуть скульптуру ножом. И вот тогда это изваяние действительно повергло присутствующих в настоящий шок…

Высококлассная подводная крепость, построенная на знаменитых имперских верфях в Гаване, по скорости и дальности автономного плавания превосходящая все современные европейские и американские образцы, носила чудовищное название – Тпальтекутли.

Всюду в ее гулких коридорах, червеобразно увитых разнокалиберными трубами и кабелями, Гитлер натыкался на это слово, вылитое в латуни, вырезанное в красном бразильском дереве, вперемежку с многочисленными портретами великого Лучо – гладкий яйцевидный череп, мясистые мешки под глазами, острый взгляд птицы, только что увидевшей насекомое, и – непременно – эти тонкие мафиозные усики…

Поначалу Гитлер считал, что Тпальтекутли – это какое-то мексиканское блюдо, по созвучию с профитроли. В Европе было бы дикостью назвать судно, скажем, Гамбургер или Жюльен. Но для цивилизации нового типа, которую построил товарищ Лучо, цивилизации с реанимированным пантеоном древних богов, человеческими жертвоприношениями и совершенно уже безумным культом еды, – в этом не было ровным счетом ничего необычного.

Гитлер поделился своими соображениями с Генрихом, тот несколько секунд разглядывал его с какой-то брезгливой жалостью, затем тихо, добродушно пробормотал:

– Да кто ты есть? Художник, филигранный маляр… Большинство из вас необразованны, самодовольны, тупы. Каждый школьник знает, что Тескатлипока и Кецалькоатль сотворили землю из тела богини Тпальтекутли, в честь которой мы и назвали крупнейший подводный крейсер Империи.

– Тпальтекутли… – дважды скользнув по небу языком, попробовал Гитлер это слово.

Он почему-то вспомнил запертую каюту… Необъяснимый ужас опять охватил его.

– Именно этой удивительной машине, – продолжал Генрих, – и будет предоставлено право первого удара по черному континенту. И если ты опасаешься за исход операции, то за сим стоит только твое младенческое неведение. Говоря конкретно, наши войска обладают невиданной силы секретным оружием. С его помощью все население Африки будет уничтожено в считанные дни. Работы намечается завершить к концу текущей пятилетки.

– Химия?

– Нет.

– Какая-нибудь зараза?

– Нет! Сдаешься?

– Куда ж мне деваться…

– Наши ученые – Эйнштейн там, Кюри, Курчатов – придумали штуку похлеще. Несколько десятков бомб способны уничтожить все живое на территории целого материка. Останутся одни растения – баобабы, араукарии, кактусы… Африка станет цветущим, грандиозным и безлюдным краем.

– А жирафы, крокодилы, слоники?

– Лес рубят – щепки летят. Я же сказал: все живое.

– Какая мерзость! И подумать только… Если бы товарищ Бу… То есть, товарищ Лу… – Гитлер тряхнул головой, сплюнул. – Но это же просто обыкновенная каюта… Нормальная жилая каюта.

– Ах, милый Адольф, ты все о том же… Всему свое время, друг мой!

– Черт подери! – вскричал Гитлер. – Если бы этот ваш товарищ Бучо не раскопал тогда проклятое золото!

– Да называй ты его хоть Мучей, ход истории от этого не изменится.

– Какой к дьяволу истории! Чисто случайно, как писали газеты, во время загородной прогулки…