Василий Панфилов - Улан 4 (СИ)

Присутствующие поняли — владения распределялись прежде всего стратегически — так, чтобы контролировать Грецию как на море, так и на суше.

— Ну а мне…, — Богуслав с сомнением смотрит на карту, ведь ему предстоит унаследовать огромные территории Венедии, Империи и Унии, так что эта возня… Но надо, ибо баланс…, — Фессалию себе подберу, пожалуй — и хватит.

— Я вот думаю, — несколько смущённо сказал Владимир, — а не выделить ли нам царство Марку Гарцу?

Сыновья задумались… Умелого легата, который стал командовать Легионами после отставки Фёдора Головина, назначенного на этот пост скорее по мотивам политическим, они знали неплохо и ценили. Даже дружили с незаконнорожденным родичем, особенно Ярослав.

— Я за, — высказался младший, — заслужил, да и стимул‑то какой для остальных!

— Фокиду, — без тени колебаний сказал Соправитель, — если его потомки вдруг забузят, она всё равно между нашими землями зажата будет.

Фёдору Головину досталась Аркадия — весьма неплохое царство. Правда, у него не было выхода к морю, так что ему и его потомкам придётся вести себя с соседями в должной мере дипломатично…

Мессению после долгого колебания всё‑таки решили отдать Бонапарту — пусть и не родич, но всем было ясно, кто будет новым командующим артиллерией, да и вообще — человеком он был крайне дельным. Мятеж и прочее? Нет, не боялись — основные владения Рода Покора были на материке, и владения эти заметно превышали по богатству Массению. Ну и… Владимир с Богуславом решил добавить 'оживляжу' в будущую политическую жизнь Греции: не было никаких сомнений, что корсиканец потащит туда свою семью и что те займут все 'вкусные' места, оттеснив местных. Соответственно, 'Точка напряжённости' там возникнет сама — собой и волей — неволей новой династии придётся особенно крепко держаться за Померанский Дом…

Эпир получил Иван Головин, отличившийся не столько на поле сражения, сколько в снабжении и дипломатии. Ну а остальные исторические греческие государства… Стали ещё более 'историческими' и были поделены на микроскопические Республики, княжества и герцогства. Выделялись они как бастардам Померанского Дома, заслужившим право стать Младшими Ветвями и подчиняться в дальнейшем только королю Венедии, так и владельцам мелких германских княжеств — ну и местной греческой элите предоставили возможность 'порезвиться'.

Поскольку Рюген старался (по возможности) не играть с законом, то отбирать владения у таких вот микро — государей он не мог — если только те не становились на сторону противников. Терпеть же подобные вкрапления на своих землях он не хотел, так что решение было именно таким — обмен. В большинстве своём микро — государи весьма охотно меняли земли в Германии на земли в Греции — всё‑таки территориально размен был удачным для них, пусть даже сами земли были расположены не столь выгодно.

Ну и понятно, что стратегические места вроде Крита, Кипра, Родоса и ряда других островов Венедия оставила за собой и острова эти стали её частью. Планировалось в дальнейшем начать выдавливание греческого населения и заселения островов славянами. План не столь уж и сложный: добрая половина Греции как раз и была славянами — кто‑то из них жил здесь со времён доисторических, кого‑то переселяли во времена Византии или Османской Империи. В общем, реальная задача.

Останавливаться на достигнутом не стали и началась очень сложная, кропотливая работа по захвату некогда английских и французских колоний. Осторожная — потому что флот Венедии был не таким уж многочисленным, а английские и французские капитаны вовсю 'шалили'. Сейчас, в период Смутного Времени, многие из них увидели свой ШАНС. Для кого‑то — хапнуть кусок пожирнее и забиться в провинции, изображая добропорядочного буржуа; для кого‑то — основание собственного государства и конечно же — поведение в стиле 'Всё пропало — гуляй, рванина — однова живём'.

Учитывая, что Европа ещё тлела и пожар всё ещё имел шансы на новое возгорание, много сил на захват колоний Владимир выделить не мог. Поэтому было принято непросто решение…

— Делится придётся, — сообщил он на семейном Совете, куда с недавних пор вошел и Трауб — его внук был помолвлен с одной из внучек императора.

— Колонии? — Моментально понял Богуслав.

— Они самые, — вздохнул отец, — не потянем. Точнее — потянем, но тогда как испанцы будем — все более — менее толковые люди отхватили себе жирные владения в колониях и работать в Метрополии стало просто некому.