Василий Панфилов - Улан 4 (СИ)

— Не все университеты и не все направления наук, — поправил его отец. Богуслав задумался ненадолго…

— Да, ты прав. Математику, да химию с медициной точно под себя подгребём, а вот всякие там теологии можно оставить на усмотрение местных властей. Пусть резвятся. Нам — образование, пропаганда, армия, благотворительность… Тогда граждане стран, принадлежащих нашему Дому, в случае кризисов будут смотреть не на местные власти, а на наш Род. Не стоит забывать и о должностях: слово 'канцлер' звучит очень симпатично, даже если это канцлер какой‑нибудь Нижней Баварии. Согласись.

Ярослав кивает задумчиво…

— Да, с этой точки зрения я не рассматривал… О! — оживился подросток, — а ведь ещё и должности придворные! Если будут Главные Дворы… Ну — Венедский и Империи, то ведь будут ещё и Дворы провинциальные, так? Австрии там и прочих… А это тоже возможность влиять на аристократию, да и политика гибче будет. Интересно…'

Великими Моголами* — так династию, основанную Бабуром (потомок Тамерлана по отцу и Чингис — хана по матери) в Индии, называли европейцы.

После распада Англии и Франции, начался делёж Европейского Пирога. Войска Померанского Дома без какого‑либо сопротивления заняли Италию и несколько ключевых точек в бывшей Франции — в основном портовые города. Начался грабёж франков, ничем особо не прикрываемый — император просто пожал плечами и сказал:

— Сколько они у нас крови выпили как прямыми нападениями, так и поддержкой Османской Империи… Так что пусть расплачиваются.

Впрочем, несмотря на жестокие слова, тотального грабежа не было — выгребали… начали выгребать… прежде всего золото, серебро и вообще все металлы… То есть поступали так, как некогда поступили с Австрией и Пруссией. Обычных крестьян и горожан не трогали. Почти не грабили и жителей тех областей, кто поспешил объявить о своей самостоятельности и разорвать всяческие отношения с Парижем. Так что грабежа как такового по сути просто не получилось — войска Владимира 'сняли сливки' с Франции, не более. Зато 'разбежались' провинции с большой поспешностью и трескучими фразами и Договорами, сильно осложнившими жизнь потенциального 'Собирателя Земель Французских'.

С Италией поступили проще и просто поделили, причём местным феодалам, не замеченным во враждебности к Померанскому Дому, достался даже выкуп (если загребали их земли, что было далеко не всегда) — из награбленного во Франции добра, или земли из недавно завоёванных.

К владениям Померанского Дома присоединился Рим, Неаполь, Флоренция, Лигурия, Генуя, Венеция, Римини, Бари — и вошли в состав Священной Римской Империи на правах отдельных курфюршеств. Ликование жителей этих городов было колоссальным — все они считали себя 'особенными' и твёрдо были уверены, что уж они‑то точно будут процветать — не то что остальные жулики и бездельники. И само — собой разумеется — курфюрстами в этих городах стали внуки Владимира, в основном по совместительству. Особняком стояла провинция Тоскана — некогда звавшаяся Этрурией — она стала личным доменом короля Венедии… Как и другие земли Этрурии.

Сицилию, Сардинию и Корсику приняли под формальный, казалось бы, вассалитет Померанского Дома, даровав им Парламенты и широчайшую автономию. На деле же острова по факту принадлежали если не самим Грифичам, то их приближённым — 'священное право собственности' никто не отменял, а в руки спецслужб Рюгена попало немало интересных документов, которые без излишнего шума перешли в собственность к другим людям.

Собственность эта контролировалась Имперским Банком — прямым аналогом Сбербанка времён СССР, ибо допускать частные банки и ростовщические конторы на своих землях Вольга Руянский не собирался в принципе. Ну а возиться с нищими островами и вечно чем‑то недовольным их населением, 'подтягивая' уровень их жизни до стандартов Венедии/Унии/Империи… До кому это нужно…

Куски Италии достались и другим европейским странам: приросла Австрия, от чего австрийцы ходили, довольно жмурившись — дескать, теперь они уже не завоёванные, а полноценные граждане Империи и Померанского Дома. Даже неожиданно получилось — на такой эффект от присоединения земель не рассчитывали даже самые оптимистичные аналитики.

Свою долю 'Итальянского пирога' получили Словения, Хорватия, Сербия… Доли были небольшие, но сильно поднимали престиж стран, да и небольшие‑то они небольшие… Но существование этакого 'плацдарма' вне Метрополии очень удобно для торговли — и славяне оценили.