Роберт Сойер - Старплекс. Конец эры (сборник)

Кейт отключил микрофон.

— Но тогда… как тогда другие галактики? Вы говорили, что две трети галактик — спиральные.

Яг пожал обеими парами плеч.

— Спросите его.

— Вы многие галактики сделали спиралями?

— Не мы. Другие.

— Другие вашего рода сделали многие галактики спиралями?

— Да.

— Но зачем?

— Смотреть на них. Делать красиво. Делать… выражать не математикой.

— Искусство, — подсказал Кейт.

— Искусство, да, — согласился Кошачий глаз.

Вылезя из своего кресла, Яг упал на четвереньки — Кейт никогда раньше не видел, чтобы он так делал.

— Боги, — прохрипел он тихим голосом. — Боги…

— Это безусловно заполняет дыру в теории, про которую вы говорили, — сказал Кейт. — Это даже объясняет тот факт, что, как вы упоминали, древние галактики вращаются быстрее, чем положено по теории. Их специально раскручивали, чтобы сформировать спиральные рукава.

— Нет, нет, нет, — пролаял Яг. — Нет, неужели вы не понимаете? Неужели не видите? Это объясняет не только непонятный элемент в теории формирования галактик. Мы обязаны им всем! Буквально всем! — Валдахуд ухватился за одну из опор директорской консоли и снова принял двуногое положение. — Я вам уже говорил: стабильные генетические молекулы практически невозможны внутри плотно упакованных звёздных масс из-за слишком высокого уровня радиации. Жизнь смогла появиться только благодаря тому, что наши родные планеты находятся далеко от ядра, в спиральных рукавах. Мы существуем — любая жизнь, состоящая из того, что мы самонадеянно называем «нормальной» материей, существует только потому, что существа из тёмной материи играли со звёздами, выстраивая их в приятные глазу узоры.

Тор повернулся и посмотрел на Яга.

— Но… но ведь самые большие галактики во вселенной — эллиптические, а не спиральные?

Яг пожал всеми плечами.

— Да. Но, возможно, их преобразование слишком трудоёмко, или требует слишком много времени. Даже при наличии сверхсветовых коммуникаций, того самого «радио-два», сигнал будет идти от одного края действительно гигантской галактики до другого десятки тысяч лет. Возможно, это слишком много для групповой координации. Но что касается галактик среднего размера вроде нашей или Андромеды — у каждого художника есть свой любимый масштаб, не правда ли? Любимый размер холста или склонность к коротким рассказам или толстым романам. Галактики среднего размера — это художественное средство, а мы… мы — сюжет.

Тор кивнул.

— Он чертовски прав. — Он посмотрел на Кейта. — Помните, как Кошачий Глаз сказал нам «Сделали вас. Не сделаем вас»? Мой папаша мне говорил, когда был не в духе: Я тебя, бестолочь, в этот мир пустил, я тебя с него и заберу. Они знают, что это их активность сделала возможным наш тип жизни.

Яг с трудом удерживался на двух ногах; наконец, он сдался и снова плюхнулся на четвереньки, став похожим на упитанного кентавра.

— Вот и говори после этого об ударе по самолюбию. Этот — наибольший из всех возможных. В древности каждая из рас Содружества считала, что её родная планета — центр вселенной. Это, конечно, было не так. Потом мы догадались о том, что существует тёмная материя — и это, в определённом смысле, было ещё более унизительно. Это означало, что мы не только не центр вселенной, но мы ещё и сделаны не из того, из чего большей частью состоит вселенная! Мы словно пена на поверхности пруда, возомнившая себя более значительной, чем огромная масса воды, составляющая пруд.

И теперь это! — его шерсть топорщилась и плясала. — Помните, что Кошачий Глаз сказал, кого вы его спросили, сколько существует жизнь на основе тёмной материи? «С начала всех звёзд вместе», сказал он.

Кейт кивнул.

— Они сказали, что должны были существовать с самого начала. Должны были! — По меху Яга пошла рябь. — Я посчитал, что это элемент их философии, но он, конечно же, прав — жизнь должна была существовать с самого начала вселенной, или с момента, как только она стала физически возможна.

Кейт уставился на Яга.

— Я не понимаю.

— Какие же мы самовлюблённые идиоты! — вскричал Яг. — Вы не видите? До сих пор, несмотря на все унижения, которые преподнесло нам мироздание, мы всё равно пытаемся сохранить за собой роль центрального элемента творения. Мы выдумываем космологические теории, которые гласят, что вселенная специально так устроена, чтобы дать начало нам, жизни наподобие нашей. Люди называют это антропным принципом, мой народ — принципом адж-валдахудралт , но это всё одно и то же: отчаянная, глубоко пустившая корни потребность верить в то, что мы значительны, что мы важны.