Николай Асанов - Испытание страхом

— Еще! Еще! — тревожно прошептал Стеннис. Оба таращили глаза, задрав головы к небу, где стайками летели какие-то белые крылатые существа.

Одни скользили очень низко, казалось, можно схватить рукой, другие летели высоко, словно направлялись к самому центру базы.

Одно из белых существ опустилось на землю в трех или четырех шагах от офицеров. Во всяком случае, они видели достаточно отчетливо, как оно трепетало, словно пыталось снова взлететь. Мортон сделал шаг вперед.

Стеннис еле успел удержать его.

— Только не ты! — прошептал он. И, таща Мортона за собой, к дверям казармы, вполголоса приказал туда, внутрь: — Сержант Вайс!

— Слушаю, сэр!

Стеннис уже овладел собой. Хотя они и научились здесь всего бояться, потому что все могло принести с собой смерть, но они умели теперь скрывать свой страх. Иначе они не могли бы командовать солдатами и посылать их навстречу возможной гибели. Стеннис приказал:

— Прямо перед вами, в сорока примерно ярдах, лежит какой-то белый предмет. Подойдите к нему, осветите хорошенько и доложите, что увидите… — Мортона он держал за руку.

— Слушаю, сэр!

Сержант молодцевато спрыгнул с крыльца, осмотрелся и, видимо, заметил то, о чем говорил Стеннис. Но шел он туда не так бойко. Однако подошел, включил мощный фонарь.

— Сэр, это стрела. Детская стрела, какие мы пускали из луков, когда играли в индейцев. К ней привязана бумага. Несколько листков. Тут есть еще такие стрелы… — И замолчал, словно увидел что-то неожиданное.

Затем хрипло спросил: — Принести ее, сэр?

— Да, принесите, Вайс, — сказал Стеннис. — Только не прикасайтесь к острию. Оно может быть отравлено.

— Оно не может быть отравлено, сэр! — странным голосом сказал Вайс и подошел к офицерам, неся длинную стрелу, к оперению которой действительно было привязано несколько листков бумаги, аккуратные, четырехугольные, не больше доллара размером.

Фонарь Вайс выключил, и офицеры не могли понять, что это за листки. Но почему-то не стали освещать странную стрелу своими фонарями. Стеннис просто взял стрелу у сержанта и пошел вперед, кивнув Мортону: — Зайди!

За Мортоном шел Вайс. Стеннис, оказавшись в конуре дежурного, мельком взглянул на стрелу и бросил ее под стол. Обернувшись к сержанту, он спросил:

— Расскажите, что вы увидели, Вайс?

— Стрелу, сэр, с бумажным оперением. Мы в детстве, сэр, делали оперение для стрел, сдирая перья с мячиков бадминтона или с живых петухов. А таких дурацких стрел я никогда не видел! — Сержант пожал плечами.

— Хорошо, Вайс, идите. И ни слова никому об этой дурацкой находке. А уж я найду того, кто решил баловаться здесь со стрелами! Наверно, начитался историй о летающих блюдцах и о тех болванах, которые их запускали с крыш, чтобы потешиться. Боюсь, как бы не потешились мы над этим стрелком!

— Есть, сэр! — отчетливо ответил Вайс и вышел.

— Какая глупая шутка! — сказал Мортон. Стеннис плотно прикрыл дверь и, понизив голос, тихо сказал:

— Боюсь, что это не такая уж глупая шутка. Смотри!

Он вытащил стрелу из-под стола и положил перед Мортоном.

Стрела была из бамбука, в полметра длиной. К ее оперению были веером привязаны бумажки, прошитые ниткой. Мортон влился взглядом в одну из них.

На бумажке было напечатано:

ПРОПУСК НА ВЫХОД С ТЕРРИТОРИИ БАЗЫ

Оставившие оружие на базе могут идти группами до тридцати человек; вооруженные — не больше пяти. Слушайте наше радио по всем каналам вашей сети сегодня в ноль-ноль часов. В случае. если ваши приемники будут отобраны, слушайте завтра наши громкоговорители. Все покинувшие базу в течение семидесяти двух часов будут излечены от начавшегося сегодня психогенеза и отправлены на родину.

См. на обороте.

Мортон оторвал листок от стрелы, перевернул и приблизил к глазам. Там более мелким шрифтом было напечатано:

ПСИХОГЕНЕЗ

Человечество принадлежит к одному корню. В каждом человеке заложены гены белой, красной, желтой и черной рас Наши древние мудрецы знали способ воздействия на гены. Мы вновь открыли его. Сегодня мы объявляем: американская база находится в зоне мощного воздействия на гены В течение семидесяти двух часов каждый ами приобретает черты наиболее подавляемых его психикой особенностей чужой расы. Все покинувшие до этого срока базу получат препарат, возвращающий им прежнее состояние, и будут отправлены на родину. После этого срока лечение может оказаться недействительным, и заболевшие останутся неграми, индейцами, малайцами, китайцами, в зависимости от их ненависти к той или иной расе. Иного спасения от психогенеза нет. Вы травите нас газами, мы пытаемся сделать вас людьми!