Филип Дик - Молот Вулкана. (Сборник)

Она вытянула вперед руку и босиком, все еще в купальнике, медленно начала приближаться к нему. Испуганный Милт попятился. Схватив мертвый кактус, он подошел к мусоропроводу и выбросил его хрупкие, сухие останки. Они сразу исчезли.

— А теперь, — деловито заявила Мэри, — мы посетим музей современного искусства в Нью-Йорке и затем, если у нас останется время, Смитсоновский институт в Вашингтоне, округ Колумбия. Они просили меня вас занять, чтобы вы не начали размышлять.

— Но я размышляю, — сказал Милт, наблюдая за тем, как она переодевается в серое шерстяное вязаное платье.

Ничто не сможет остановить это, подумал он. И ты сейчас знаешь об этом. И когда каждый инженер-реконструктор будет заканчивать работу в своем районе, он будет проходить через то, с чем сейчас сталкиваюсь я. Я всего лишь первый. Но по меньшей мере, осознал он, я не одинок. Он почувствовал облегчение.

— Как я выгляжу? — спросила Мэри, подкрашивая губы помадой перед зеркалом в спальне.

— Прекрасно, — безучастно отозвался он и подумал: если Мэри будет встречать их всех по очереди, будет ли она любовницей каждого? Она не такая, какой кажется, подумал он, но я даже не в состоянии уловить отличие.

Мэри казалась немного загадочной, но с ней было легко. Она, подумал он, начинает ему нравиться. Мэри была живой, и реальной, неважно, землянка она или нет. По крайней мере, они не проиграли войну теням, а были побеждены живыми, аутентичными организмами. Он почувствовал себя несколько бодрее.

— Готова для музея современных искусств, — с веселой улыбкой отрапортовала Мэри.

Позже, в Смитсоновском институте, после осмотра духа святого Луи и невероятно древнего самолета братьев Райт — он был изобретен, по меньшей мере, миллион лет назад — он заметил экспонат, чрезвычайно заинтересовавший его. Ничего не говоря Мэри, поглощенной изучением полудрагоценных камней в природном состоянии, он ускользнул от нее и через мгновение стоял перед закрытой стеклом секцией с надписью: «Солдаты Проксимы в 2014 году».

Трое замороженных солдат-проксов, с запачканными и мрачными смуглыми лицами, с оружием в руках, стояли в макете изготовленного из останков одного из их транспортов. Кровавый проксиманский флаг уныло свисал. Это было разгромленное убежище врага; эти существа готовы были драться или быть убитыми.

Группа посетителей-землян остановилась перед экспонатом, глазея. Милт Бискл обратился к стоявшему рядом с ним мужчине:

— Убедительно, не так ли?

— Конечно, — согласился мужчина средних лет с седыми волосами и в очках. — А вы были на войне? — спросил он, взглянув на Милта.

— Я реконструктор, — пояснил Бискл. — Инженер Желтого района.

— О, — воскликнул он, пораженный. — Парень, эти проксы выглядят устрашающе. Кажется, что сейчас они сойдут со стенда и убьют нас. — Он оскалился. — Они храбро сражались, прежде чем проиграли войну. Надо отдать должное этим проксимянам.

Стоявшая поблизости седая, строгая жена добавила:

— Их оружие заставляет меня содрогнуться. Слишком уж реалистично.

Неодобрительно покачав головой, она отошла.

— Вы совершенно правы, — подтвердил Милт Бискл. — Они выглядят пугающе реальными, так как они по-настоящему реальны.

Он перепрыгнул через барьер и, подскочив к прозрачной витрине, ударом ноги разбил стекло, брызнувшее во все стороны сотнями осколков. Мэри уже бежала к нему, но Милт выхватил винтовку у одного прокса на стенде и направил на нее. Она остановилась, прерывисто дыша и не отрывая глаз от него, но при этом не проронила ни слова.

— Я согласен с вами работать, — обратился к ней Милт, держа винтовку как настоящий солдат. — В конце концов, если моей собственной расы не существует, едва ли я смогу реконструировать для нее колониальный мир, даже если я ясно его себе представляю. Но я хочу знать правду. Скажите ее мне, и я снова вернусь к работе.

— Нет, Милт, — ответила Мэри, — если бы ты узнал правду, ты бы не вернулся. Ты бы направил винтовку себе в сердце.

Она говорила спокойно, даже с состраданием, но взгляд ее был тверд.

— Тогда я убью тебя, — заявил он. — И уж потом себя.

— Погоди. — Она раздумывала. — Милт, это так трудно. Ты абсолютно ничего не знаешь и, тем не менее, так страдаешь. Как ты будешь чувствовать себя, когда сможешь увидеть свою планету такой, какой она есть? Для меня это тоже слишком и я...

Она заколебалась.

— Говори.

— Я только... — она выдохнула слово, — гость.

— Но я прав, — потребовал он. — Скажи. Признай это.