Филип Дик - Молот Вулкана. (Сборник)

— Там ждет целая банда репортеров гомеопрессы, — сказал Макри, — а интересует их вот что. Они постараются получить у вас подтверждение, что этот терапевтический проект является прикрытием для присвоения Землей спутника Альфа-III-М2. Что фактически мы туда направляемся для того, чтобы восстановить колонию, утвердить свои права на нее, расширить ее территорию, а затем отправить туда новых поселенцев.

— Но ведь этот спутник нам принадлежал еще до войны, — удивилась Мэри. — В противном случае, как можно было его использовать для устройства психиатрической лечебницы?

— Верно, — согласился Макри. Они вышли из кабины лифта в коридор. — Однако ни один земной корабль не наведывался туда в течение двадцати пяти лет, и если уж следовать букве закона, то одно это аннулировало наши права на его территорию. Пять лет тому назад спутник получил статус политической и юридической автономии. Тем не менее, если мы там высадимся и восстановим лазарет с техниками, врачами, санитарами, всем остальным, что для этого нужно, мы снова сможем заявить о своих правах на него — если этого не сделали уже альфиане, а они, по всей вероятности, этого не сделали. Они все еще никак не могут оправиться после войны, скорей всего, причина именно в этом. Или они, возможно, произвели обследование спутника и пришли к заключению, что это совсем не то, что им нужно, что экология его слишком чужда для их биологии. Пожалуйста, сюда. — Он открыл перед Мэри дверь, и она, пройдя в нее, обнаружила, что оказалась лицом к лицу с заполнившими комнату репортерами гомеосети. Их было пятнадцать или шестнадцать, некоторые из них были с видеокамерами.

Набрав в легкие побольше воздуху, она прошла к невысокой кафедре, на которую ей показал Макри. Кафедра была оборудована микрофоном.

Макри произнес в микрофон.

— Дамы и господа, перед вами доктор Мэри Риттерсдорф, известный специалист в области психологии супружеских взаимоотношений из Приморского Округа, штат Калифорния, которая, как вам уже известно, добровольно согласилась участвовать в осуществлении данного проекта.

Тотчас же один из репортеров ленивым голосом спросил:

— Доктор Риттерсдорф, как называется этот проект? Проект «Лунатик», так что ли?

Остальные репортеры дружно рассмеялись.

Ответить на этот вопрос взялся Макри.

— «Операция пятьдесят минут» — вот рабочее название, которое мы ему присвоили.

— Что вы собираетесь делать с отловленными придурками, — спросил другой репортер. — Вы, что, просто засунете их под замок, что ли?

На этот раз к микрофону подошла Мэри.

— Сначала мы займемся исследованиями с целью уяснения ситуации. Нам уже известно, что те, кто первоначально были пациентами этого госпиталя, по крайней мере, некоторые из них, а также их потомство — живы. Мы претендуем на то, что знаем, насколько жизнеспособно общество, образованное ими. Я бы предположила, что оно вообще нежизнеспособно, не считая, конечно, минимума, необходимого для простого выживания. Мы попытаемся провести коррегирующую терапию в отношении тех, кому это поможет. Это прежде всего, разумеется, дети. Именно в их судьбе мы заинтересованы в наибольшей степени.

— Когда вы рассчитываете прибыть на Альфу-III-М2, доктор? — спросил кто-то из репортеров. Объективы видеокамер повернулись в сторону Мэри, сервоприводы зашелестели, как крылья далеких птиц.

— Как я полагаю, недели через две, — ответила Мэри.

— Вам за эту работу ничего не платят, доктор, это верно? — не унимался репортер.

— Не платят.

— Вы, значит, не сомневаетесь в том, что проект создан для общественного блага? Это в самом деле очень нужное дело?

— Видите ли, — нерешительно начала Мэри, — проект этот…

— Земля, значит, извлечет пользу из вмешательства в судьбу бывших пациентов госпиталя для душевнобольных? — елейным голосом спросил репортер.

Повернувшись к Макри, Мэри тихим голосом спросила:

— Что им сказать на это?

К микрофону подошел Макри.

— Этот вопрос не входит в сферу компетенции доктора Риттерсдорф. — Она квалифицированный психолог, а не политик и отказывается отвечать на этот вопрос.

Поднялся еще один высокий худой репортер и произнес, явно рисуясь перед остальными:

— А не приходило ли в голову руководству ТЕРПЛАНа просто оставить этот спутник в покое? Отнестись к возникшей на нем культуре точно также, как и следовало бы относиться к любой другой культуре, уважая ее ценности и обычаи?

— Мы, пока что, еще не располагаем достаточно полной информацией — несколько запинаясь, произнесла Мэри. — Возможно, когда мы разузнаем больше… — Здесь она осеклась, явно пребывая в нерешительности. — Но ведь это никакая не субкультура, — выпалила вдруг она, как будто ее прорвало. — У нее нет традиции. Это просто сообщество душевнобольных людей и их потомков, остававшееся в изоляции на протяжении двадцати пяти лет… Слишком большая честь для них называться культурой, сравнивая ее, например, с культурой аборигенов Ганимеда или ИО. Какие ценности могут появиться у случайно образовавшегося сообщества людей, страдающих разнообразными умственными расстройствами? И притом за такой короткий промежуток времени?