Джордж Мартин - Путешествия Тафа

Растение находилось в низком и широком горшке с землей. Это был спутанный клубок из бледно-зеленых вьющихся стеблей, живой гордиев узел. Усики густо переплетались между собой и свисали из горшка. На стеблях друг за другом располагались густые пучки листьев. Листья были маленькие, размером с ноготь, их глянцевую зеленую поверхность покрывала сетка тоненьких черных прожилок. Толли Мьюн протянула руку и потрогала один листик. На пальцах остался мелкий порошок, покрывавший его обратную сторону. Между пучками листьев с ветвей свисали гроздья больших белых плодов, похожих на нарывы, — к центру растения они были крупнее и более гнойные на вид. Один, наполовину скрытый листьями, был величиной с мужскую ладонь.

— Ну и уродец, — высказал свое мнение Рэч Норрен.

— Не понимаю, зачем было нужно объявлять перемирие и лететь так далеко. Неужели только для того, чтобы полюбоваться на это гноящееся тепличное дню? — подал голос скраймирец.

— Лазурная Троица теряет терпение, — прошептало облако.

— В этом уродце что-то должно быть, черт возьми, — сказала Тафу Толли Мьюн. — Объясните нам. Манна, вы сказали? Ну и что же?

— Она накормит сатлэмцев, — ответил Таф. Дакс мурлыкал.

— На сколько дней? — спросила женщина с Мира Генри. В ее сладком голосе сквозил сарказм.

— Первый Советник, если вы соизволите сорвать какую-нибудь «опухоль» покрупнее и попробовать ее, вы обнаружите, что у нее восхитительно сочная и вполне сытная мякоть, — сказал Таф.

Толли Мьюн, состроив недовольную гримасу, потянулась к растению. Она выбрала самый большой плод. На ощупь он был мягкий и мясистый. Плод легко оторвался от стебля. Она разломила его руками. Ощущение было такое, словно это свежий хлеб. В самой середине находился мешочек с темной вязкой жидкостью, которая медленно и как бы успокаивающе колыхалась. Ноздри заполнил чудесный запах, у нее потекли слюнки. Она немного поколебалась, не решаясь попробовать плод, но пахло уж очень вкусно. Она откусила кусочек, прожевала, проглотила, откусила еще, потом еще. Еще один кусок и от плода ничего не осталось. Толли Мьюн слизала с пальцев вязкую жидкость.

— Молочный хлеб, — сказала она. — И мед. Жирновато, но вкусно.

— И никогда не приестся, — добавил Таф. — Жидкость в середине каждого плода имеет слабое наркотическое действие. Она разная в каждом растении, ее аромат зависит от состава почвы, на которой оно растет, и от генетических свойств самого растения. Вкус очень разнообразен, и диапазон можно еще расширить путем скрещивания.

— Погодите, — громко сказал Рэч Норрен. Он ущипнул себя за щеку и нахмурился. — Значит, этот, так сказать, хлеб с медом чертовски вкусен — конечно, конечно. Ну и что? Значит, у сати будет кое-что на закуску после того, как они сделают новых маленьких сати. Подходящая штука, чтобы развеять скуку при покорении Вандина. Извините, ребята, но мне пока аплодировать не хочется.

Толли Мьюн нахмурилась.

— Он груб, — сказала она, — но прав. Вы ведь и раньше давали нам чудесные растения, Таф. Омнизерно, помните? Нептунова шаль. Джерсейские стручки. Разве эта манна чем-то от них отличается?

— Отличается, — ответил Хэвиланд Таф. — Во-первых, раньше мои усилия были направлены на то, чтобы сделать более эффективной вашу экологию, чтобы увеличить выход калорий с ограниченных площадей, выделенных на Сатлэме для сельского хозяйства, так сказать, получить большее с меньшего. К сожалению, я не учел порочность отдельных представителей человечества. Как вы сами мне сообщили, ваша продовольственная цепочка далека от того, что я предлагал. Хотя у вас есть мясные звери, которые дают вам белок, вы продолжаете выращивать и кормить стада бесполезных животных только потому, что некоторым вашим богачам больше нравится их вкус. Точно так же вы продолжаете выращивать омнизерно и нанопшеницу ради кулинарного разнообразия и гурманства, между тем как джерсейские стручки дали бы вам больше калорий с квадратного метра. Короче говоря, сатлэмцы по-прежнему предпочитают гедонизм рациональности. Пусть так. Вкусовые качества манны уникальны. Когда сатлэмцы ее попробуют, она непременно им понравится.

— Может быть, — с сомнением произнесла Толли Мьюн. — Но все-таки…

— Во-вторых, — продолжил Таф, — манна растет очень быстро. Экстремальные трудности требуют экстремальных решений. Манна — именно такое решение. Это искусственно созданный гибрид, своего рода генетическое «лоскутное одеяло», сшитое из кусочков ДНК с десятков планет. Среди его естественных предков хлебный кустарник с Хафира, так называемый «ночной сорняк» с Ноктоса, гулливерские сахарные мешочки и специально улучшенная разновидность кудзу с самой Старой Земли, Как это ни удивительно, манна вынослива, не нуждается в специальном уходе и способна с поразительной быстротой изменить всю экосистему.